[komend]

После смерти Сталина и «воцарения» Хрущева, началась постепенная реабилитация жертв сталинских репрессий. Для реабилитации каждого отдельного лица, необходимо было чьё-то за него ходатайство. Тогда его дело рассматривал суд, и выносилось официальное решение – реабилитировать или отказать. Инициатором реабилитации Максима Владимировича стал Пётр Евгеньевич Корнилов, единственный из друзей отца не прекративший связи с его семьей и после его ареста. Как только появилась возможность, он подал ходатайство в прокуратуру. Заместитель генерального прокурора РСФСР опротестовал дело отца «за недоказанностью обвинения». Только повторный протест был удовлетворен 18 мая 1956 года Судебной Коллегией РСФСР и Максим Владимирович Ушаков-Поскочин был посмертно реабилитирован. Тогда эта реабилитация не привела к восстановлению доброй памяти об отце. Имя его в художественных кругах оказалось забытым. Единственный положительный результат был достигнут опять же благодаря хлопотам П.Е Корнилова. Стало возможным поместить имя отца на памятной доске, среди имён, погибших на войне и в блокаду ленинградских художников, помещенной на парадной лестнице в Союзе художников.
При подготовке юбилейной выставки работ отца в ЛОСХе, в связи с его 100-летием, я столкнулся с тем, что о нем нет никаких сведений ни в энциклопедии, ни в энциклопедических справочниках, изданных в послевоенное время. Будто такого художника вообще не существовало. И только после опубликования в 1998г. в сборнике «Книга» моей статьи о нём, появилась тогда же в энциклопедическом справочнике «Книга» издательства БСЭ, статья об М.В. Ушакове-Поскочине, научного сотрудника Пушкинского дома – Лидии Константиновны Хитрово, и тем было прекращено замалчивание, продолжавшееся более полувека.