[Алина]

Сибирское фарфоровое производство ведет свою историю с XIX века. Тогда два предприимчивых брата Переваловых из деревни Узкий Луг Черемховского уезда решили заняться добычей огнеупорной глины для фабрики Сыропятова, которая находилась в Иркутске. Дело заспорилось. Братья Переваловы по достоинству оценили уникальность белой глины. И недолго думая организовали свое дело: наладили в устье реки Хайты гончарное производство, а затем занялись строительством корпусов и горнов для будущей фарфоровой фабрики. Пригласили из Гжели специалистов по фарфору — гончаров, точильщиков и расписчиков.
В 1898 году фабрика заработала в полную силу, и скоро о ней стало известно не только в Иркутской губернии, но и за ее пределами. Уже тогда было ясно, что найти фарфор, равный по белизне и просвечиваемости хайтинскому, очень трудно. Особые качества и уникальность фарфору придавала местная глина — беложгущаяся, с высокой связывающей способностью, а также чистейший кварц, который добывался на Байкале.
Фабрика была единственной, где в рецепт приготовления фарфоровой массы вводилась трошковская глина. Благодаря ей фарфор имел небывалую белизну, прочность и светонепроницаемость. Изделия обладали плотной структурой и особой экологической чистотой. О хайтинской посуде говорили: "Ее можно разве что разбить". Фарфоровые изделия не желтели, не теряли формы, не впитывали жидкость. Кстати, у хайтинского фарфора до сих пор строго соблюдается идеальный спек. Изделия обжигаются в туннельных печах при температуре от плюс 760 до 1370 градусов по Цельсию.
Производство фарфора развивалось быстро и стремительно. Торговля распространилась достаточно широко. Фирма "Фарфоро-фаянсовая фабрика торгового дома Переваловых" имела свои представительства в Иркутске, Красноярске, Енисейске, Томске и даже Якутске. Переваловский фарфор стал широко известен в России. Изделия фабрики стали выставляться на сибирских ярмарках и заграничных выставках. Уже в первый год своего основания фабрика получила "Похвальный лист" за огнеупорный кирпич. В Екатеринбурге в 1881 году фарфор удостоили серебряной медали "За трудолюбие и искусство", в 1896 году — "За хорошее качество изделий", на Нижегородской выставке.
В начале ХХ века хайтинский фарфор покорил Европу. В 1906 году он получил Золотую медаль качества в Антверпене, оставив позади датские, голландские, китайские образцы, и приблизился к фарфору Санкт-Петербургской фабрики.
Хайтинской посудой пользовались сибиряки всех сословий. Она нравилась купцам и промышленникам, чиновникам и бедным крестьянам. Именно хайтинские фарфоровые кружки возвели чаепитие в настоящий культ. На стол ставили двухведерный самовар, белоснежную фарфоровая посуда, душистое варенье. За раз выпивали по десять кружек чая. Посуду держали в руках с трепетом, отдавая дань таланту и мастерству хайтинских умельцев.
Владельцы фабрики не останавливались на достигнутом. Они приглашали лучших рабочих, художников, специалистов по приготовлению фарфоровой массы, по обжигу изделий. Много ездили и по российским городам: смотрели на работу других фарфоровых заводов, учились, набирались опыта. В Мишелевке развивали народные ремесла: резное, столярное, каменное, золотых и серебряных дел. Работали на Хайтинском заводе и каторжане — ссыльные поляки — участники восстания 1863 года, каторжане. Среди них оказалось много талантливых людей. Умельцы вручную точили удивительной красоты вазы. Глазуровали и расписывали посуду, перенося кистью на белоснежную поверхность фарфора красоту сибирской природы. На сервизах расцветали сибирские жарки и пионы, заплетались в виньетки полевые цветы.
Ассортимент выпускаемой продукции тоже был разнообразен. На фабрике производили не только посуду. Изготавливали чернильницы, карандашницы, каминные часы, пасхальные яйца, керосиновые лампы и даже самовары. Многие изделия того времени сейчас находятся в Иркутском художественном музее, имеют историческую ценность. В их числе — фарфоровые иконостасы.
Несмотря на великолепный результат работы, условия труда на Хайтинской фабрике были очень тяжелыми. Многочисленные цеха размещались в плохо освещенных, деревянных зданиях. Они отапливались дровами, сжигавшимися в обыкновенных печах. Господствовал ручной труд. Трудовой день рабочего начинался затемно. Механизмы, в небольшом количестве имевшиеся на фабрике, приводились в движение водой от плотины, которая перегораживала речку Хайту. В ее устье три водяных колеса двигали бегуны и волокуши, а они, в свою очередь, дробили, измельчали, перетирали сырье. Обжиг изделий проходил в русских печах. Первую паровую машину-локомобиль привезли в Мишелевку в 1879 году. Она дала возможность механизировать труд рабочих. Производство фарфора стало увеличиваться.

H:55mm

[Алина]

В годы советской власти фабрика была национализирована и получила название — Первая государственная Хайтинская фарфоровая фабрика "Сибфарфор". В двадцатых годах началась ее реконструкция. Возвели цеха, спроектировали и запустили первые туннельные печи, которые стали называться "печи Емельянова" — по фамилии их автора, инженера-теплотехника Ивана Александровича Емельянова. В длину туннельная печь достигала почти 100 метров. Ее розжигу предшествовал длительный период. Сначала печь растапливали дровами, потом мазутом. Реконструкция обошлась государству в 1 млн рублей. Надо ли говорить, что сумма для тех лет была просто ошеломляющей?
Рисунки на посуде той поры как нельзя лучше отражают то время — сибирские мотивы сменились плакатной живописью. В двадцатые годы прекратилось производство фаянса. В основном выпускали изоляционный фарфор, который целиком поставлялся в Москву.
Детали для машин и посуда без шика
В годы Великой Отечественной войны завод перевели на производство изоляторов и деталей машин. Выпуск фарфора был сведен до минимума. Посуду выпускали без прежнего шика — убрали золото и все то, что напоминало о прежней мирной жизни советского народа. Сибфарфор работал для фронта, для победы.
В конце пятидесятых Совет Министров постановил — предприятие должно обеспечить хозяйственным фарфором Сибирь, Дальний Восток и северные районы страны. Началась вторая реконструкция завода, которая завершилась к ноябрю 1972 года. Хайтинский завод воплотил принцип коммунистического строительства — "всерьез и надолго". Он поражал размахом, огромной площадью, гигантскими корпусами. Тогда же, в начале семидесятых, при заводе основали конный двор, построили теплицы.
Появилась художественная лаборатория. В ее первый состав вошли лучшие художники-практики завода. Всеми силами они старались воспроизвести опыт дореволюционного производства. Вернулись к разнообразной росписи. Долгое время главным художником завода была Р.Г.Алешина. Именно она основала школу крупномазковой живописи, которая стала визитной карточкой хайтинского фарфора. Великолепные изделия из снежно-белого фарфора она украшала изумительной росписью. Чайные и кофейные сервизы, пиалы и тарелки отличал сибирский орнамент, который художница брала из наших полей и лесов.
В музее завода много папок с надписью "Хранить вечно". В них — фотографии начала века, вырезки из областных газет 60—70-х годов. Настоящий архив. Все это кропотливо собирали, подшивали и подписывали работники Хайтинского завода. Чтобы прочесть все статьи, потребуется не один день. Читая подшивки газет, переносишься во времена лозунгов, социалистических соревнований между цехами и отрицательной классовой оценки братьев Переваловых, которые в газетных статьях представляются не иначе как "эксплуататоры, работающие на собственный карман".
Законом жизни для работников завода в советское время был девиз: "Дал слово — держи. Взял обязательство — выполняй". А у хайтинских формовщиков даже был свой марш:
Хайту прославим!
Мы выполняем план любой,
Своими славными делами
Завод ведем мы за собой!
В 1973 году Хайтинский завод выпустил 20 млн 25 тыс. фарфоровых изделий. В торговую сеть поступали миллионы фарфоровых сервизов. Их отличали невысокая цена и отличное качество. Казалось, так будет вечно. Но в начале девяностых по всей стране встали заводы. Началась эпоха приватизации.
Раньше сто процентов акций завода принадлежало государству. Сейчас акции Хайты распределены между частными владельцами. С начала девяностых сменилось уже несколько руководителей. Нынешний генеральный директор Владимир Васильевичем Шульц рассказывает, что по производству больно ударила инфляция, рост цен на сырье, появление дешевой посуды из Китая. Но главная причина остановки производства — кризис на энергоносители. Копеечный мазут стал золотым. Все заводы, которые в былые времена проектировались на этом топливе, либо стоят, либо переходят на природный газ. Хайтинский завод то начинал работать, то снова замораживал производство. Несмотря на то что сейчас завод стоит, есть люди, которые продолжают работать.


H:7cm

[Алина]

Фарфор как хлеб
Если вы хоть раз держали в руках фарфоровую кружку — наверняка догадаетесь, что это результат труда десятков, а то и сотен людей. Совсем как хлеб. Если расписать технологию производства фарфора, не хватит и книги. Это и приготовление фарфоровой массы, и литье изделий, их сушка, многократные процедуры обжига, декорирование и т. д. И ко всему этому прилагают руку люди.
В экспериментальном цехе Хайтинского завода сейчас кипит работа. Скульпторы, каповщики и главный художник заняты каждый своим делом. Время не ждет. Для того чтобы отработать хотя бы одно изделие, нужно больше месяца. Цикл рождения изделия очень сложный — от изготовления его модели до обжига и росписи. В нерабочем здании завода весной далеко за минус. Изо рта идет пар, и стынут руки. В экспериментальным цехе спасаются обогревателями-ТЭНами.
Каповщик Геннадий Петрович Злыгостев сначала учился при заводе, а теперь работает здесь уже много лет. Он делает капы — формы, в которые потом зальют материал.
— Несмотря на то что завод стоит, мы работаем полный рабочий день. Все приходится носить на себе: воду — из котельной, гипс — со склада.
Новые кружки, вазы, блюда
Главный художник завода Светлана Викторовна Чернигова сейчас работает над очередной формой овального блюда:
— Я отдаю предпочтение мазковой живописи. Сюжеты композиции мне подсказывает родная сибирская природа. Предпочитаю растительную тематику — цветы, орнамент из трав. Их легче копировать, писать мазком.
После художника изделие отправляется в живописный цех. Там оно декорируется, вручную украшается перламутровыми лентами из люстра (керамическая краска), ему дорисовывают арабески, золотые веточки и пестрение. Для росписи используют даже золотосодержащие краски.
По словам главного технолога Валентины Александровны Савельевой, перед закрытием завода были отработаны новые кружки, отлиты декоративные вазы, блюда:
— Хоть завод и стоит, художники, модельщики, скульпторы работают активно. Разрабатывают новые формы, думают о рисунке. Ассортимент завода велик — около 400 наименований продукции. В ближайших планах внедрить в производство чайный сервиз "Хайта". Сейчас художники и скульпторы работают над столовой и кофейной частью этого сервиза.
В продолжение традиций прошлого отреставрирована знаменитая "переваловская" пара. Мастера сумели сохранить изящество и неповторимость рисунка — нанесли кобальтовую краску и золото. В течение прошлого года сформировали целый сервиз "Сосна" — все изделия с рельефом по ножке. Были использованы люстровые красители, которые облагораживают форму, придают цвет.
Раньше завод строил дома и школы
Валентина Александровна рассказывает, что в свое время в районный бюджет поступало 47% налогов с одного только Хайтинского завода:
— Завод пополнял бюджет, вся социальная сфера Мишелевки тоже была на нем. Вложения были масштабные — построили мост через реку Белая, больницу, детский сад, электростанцию. Благодаря заводу в Мишелевке появились панельные дома, школа, Дом быта, аэродром. В семидесятых на главных улицах выложили асфальт, построили несколько магазинов, стадион и овощехранилище. Жители очень ждут запуска завода. Работать, кроме как здесь, в Мишелевке негде. Обидно, очень обидно, что такое предприятие вынуждено простаивать...
Сейчас мишелевцы возлагают большие надежды на новое руководство. А работа идет: ведутся переговоры с поставщиками сырья, подрядчики занимаются монтажом газогенератора, художники и скульпторы создают модели будущих фарфоровых шедевров. Кто знает, может быть Хайтинский фарфоровый завод триумфально отпразднует свое новое рождение. (Елена Мухина.)



Мишка-футболист......

[veravolk]

названия предприятия

В 1920е "Сибфарфор"
в 1941 "Хайтинский абразивный завод"
в 1954 "Хайтинский фарфоровый завод"
в 1996 АОЗТ "Хайтинский фарфор"
в 2000е ОАО"Сибирский фарфор

"Марки советского фарфора, фаянса и майолики" В 2-х т. Насонова И.С., Насонов С.М., Гольский И.А., Дворкин Г.Л.. М.: изд-во "Среди коллекционеров", 2009

середина 1920х


конец 1920х


начало 1930х


1934-1941


1941-конец1940х


конец 1940х-конец 1950х


конец 1950х- 1962


1962-1970


1970-1980е


конец 1980х-1996


1996-2000г

[haita]

Хайтинский абразивный завод
Указ о переводе Хайтинского абразивного завода в систему фарфоровой промышленности был подписан 23.06.1953 года. В течение 2х последующих лет проводилось переустройство производства.

[масепа]

Клейма из каталога Пелинского-Сафоновой, издание 2012 г.

[Inga]

Что с легендарным Хайтинским фарфором? Интересная передача. http://www.youtube.com/watch?v=UO2Dq1DWBW8

[коллекция]

Выставка хайтинского фарфора в Тальцах.небольшая передача.http://as.baikal.tv/news/one.php?dat...03-11&id=53583

[коллекция]

уникальное фото.где в 1926году.был произведен ремонт здание заводоуправления.в те годы завод назывался фабрика Сибфарфор.

рабочие завода.

[коллекция]

Выставка фарфора под названием «Зимние мотивы» открылась на прошлой неделе в историко-мемориальном отделе «Усадьба В.П. Сукачёва» Иркутского областного художественного музея им. В.П. Сукачёва. На ней можно увидеть удивительные фарфоровые изделия фабрики Ивана Даниловича Перевалова и хайтинского завода. Над выставкой работали люди, которые эту тему знают хорошо и, главное, любят своё дело. Это старший научный сотрудник отдела хранения, хранитель декоративно-прикладного искусства ИОХМ Анастасия Грызлова и старший научный сотрудник отдела фондов ИОХМ, хранитель отдела керамики, заслуженный работник культуры РФ Софья Шемякина. Несколько лет назад им вместе со старшим научным сотрудником ИОХМ, специалистом научно-экспозиционного отдела Еленой Кабуновой удалось выиграть президентский грант под создание экспозиции «Музей сибирского фарфора». Для этой выставки Анастасия Грызлова отбирала произведения советских мастеров Хайтинской фарфоровой фабрики, а Софья Шемякина – фарфор фабрики Ивана Даниловича Перевалова.
Как розовый бутон стал еловой шишкой

– Мы попытались подобрать экспонаты, которые отражают зиму, зимние праздники, – рассказала Софья Шемякина. – Таких работ, может быть, и не очень много, но исполнены они известными мастерами. Конечно, если говорить об изделиях фабрики Ивана Даниловича Перевалова, то у них не было специфической «зимней» тематики, предметы светского назначения расписывались больше модной в то время цветочной росписью, были многочисленные изделия религиозного, сакрального назначения.

Перед нами фарфоровая икона, расписанная мастером фабрики Перевалова Д.М. Морозовым. А рядом – скульптура ангела, плакетки, лампадки и лампады, которые ставились возле иконостаса. Сакральные вещи фабрика Перевалова делала на продажу, они хорошо раскупались, к примеру пасхальные фарфоровые яйца с самой различной росписью. На выставке можно увидеть детали – колонки и коронки – фарфорового иконостаса из церкви сиропитательного дома Елизаветы Медведниковой. Есть и коронка иконостаса домовой церкви семьи Переваловых.

«А вот это знаменитый переваловский сервиз «Еловая шишка», – рассказывает Софья Шемякина. – Форма его является копией с сервиза завода Кузнецова, однако на кузнецовских заводах чашки расписывали в виде бутона цветка, лепестков розы. А уже на заводе Ивана Даниловича по той же форме, по «лепесткам» был нанесён новый рисунок, и лепестки стали чешуйками еловой шишки». Рядом с «Еловой шишкой» прелестная чашечка, покрытая нежным бледно-розовым цветом, а по этому фону художник изобразил снегирей. «Такое покрытие предмета одним цветом называется «крытьё», – говорит Софья Шемякина. – Это было характерно для посуды конца XIX – начала XX века, и, как правило, она относилась к массовому производству. Тем не менее на фабрике Перевалова и такая посуда была самого высокого качества».

Особенно ценились фарфоровые изделия, глядя на которые можно увидеть чистоту и белизну хайтинского фарфора. «Обратите внимание на чашечку с блюдцем, расписанную листьями и гроздьями винограда и датированную 1890–1900 годами. Она вся светится: просто великолепный черепок, тонкий и прозрачный. При изготовлении хайтинского фарфора использовалась особенная глина с месторождения в местечке Голубишник, недалеко от Хайты, – рассказывает Софья Шемякина. – Получался прекрасный черепок, который сравним, как пишут специалисты, только со знаменитыми бельгийскими каолинами». В журнале «Декоративное искусство СССР» за 1977 год так описываются особые свойства хайтинского фарфора: «Старый хайтинский фарфор, на редкость белый и прозрачный, иногда напоминающий молочное стекло, имел особую пластику и силуэт. Сохраняя округлость и мягкость общекерамического свойства, он не был одинаково тонок по всей высоте и форме вещи, не имел ровной «бумажной» тонкости и прозрачности. Его прозрачность была живой, меняющейся, имела вдох и выдох…».
«Белая линия

«На широком полотне конвейера, как маленькие челны, плывут расписанные изделия. Они играют всеми цветами радуги. Так выглядит новый живописный цех Хайтинского фарфорового завода», – писала «Восточка» в 1967 году. Про цвета радуги – правда, однако именно в эти годы «белая линия», характерная для многих переваловских изделий, проявилась и в советском фарфоре. До этого была эпоха помпезного фарфора, который превалировал в СССР до 50-х годов. Ещё в 1957 году «Восточка» писала о династии заводских художников Галагановых и сообщала, что глава семейства Пётр Галаганов расписывал Хайте вазы копиями «Утра в лесу» Шишкина. На выставке можно увидеть кружку этого периода, на которой подробно и детально изображена сцена с папанинцами. В 1960-х появляется так называемый «суровый стиль» – меняется мебель, она уже не массивная, а лёгкая, интерьерные вещи тоже становятся менее перегруженными деталями, более лёгкими, лаконичными. Не исключение и посуда – появляется белый фон и неброская, неяркая роспись.

В Иркутск в конце шестидесятых годов приехала художник Раиса Григорьевна Алёшина, она как раз придерживалась «белой линии», всячески подчёркивая белизну фарфора. Ранее она работала на Конаковском фаянсовом заводе, который славится великолепными цветочными росписями. «Она внесла цветочную роспись в наш сибирский фарфор, – рассказывает Софья Шемякина. – Появились блюда с жарками, марьиным корнем, подснежниками. Великолепная роспись». В 1967 году корреспонденты «ВСП», бравшие интервью у Алёшиной, бывшей тогда главным художником завода, услышали, что среди новинок – сервиз «Диск», простая форма которого даёт художникам простор для росписи.

По фарфоровым кружкам, чайникам, блюдцам бегут озорные соболята, белки, лисички, за ними спешат по белому снегу охотники… Как будто смотришь мультфильм. Это чудесная Нина Александровна Асямова, выпускница Иркутского художественного училища, приехала она в Хайту в 1930-е годы и долгое время была и художником, и скульптором в одном лице, проработала на заводе долгие годы. Как раз ей принадлежит идея создавать зимние пейзажи, животных, а особенно художнице удавалось всё, что связано с детством. Как замечал краевед Иван Козлов, «рисунки представляют целые сценки из жизни животных и подвижны в полном смысле слова, словно отдельные кадры, изъятые из мультипликационной ленты». Иван Козлов приводит в пример набор «Мишка», когда на каждом фарфоровом предмете была запечатлена Асямовой одна сценка из целой истории – как хитрый воробей крадёт у мишутки малину из горшочка. «Обратите внимание на знаменитые тарелочки Нины Асямовой, посвящённые северным народам, – говорит Софья Шемякина. – Вот, к примеру, изображена девочка в национальной одежде с яркими, сочными апельсинами в руках. Рисунок живой, лёгкий и динамичный».
«Напейся, не облейся»

Художница Дина Алексеевна Воронцова начала работать почти одновременно с Ниной Асямовой. Именно Воронцова начала делать оригинальную сувенирную коллекцию Хайты. Какие-то сувениры производились на заводе и до этого, но расцвет «сувенирки», конечно, пришёлся на дореволюционный период. В этом контексте интересно письмо учителя Мишелёвской средней школы В. Рыбакова в «Восточку» в 1957 году. Учитель сетовал, что в Хайте мало выпускают сувениров. «А было время, когда Хайтинский фарфоровый завод вырабатывал прекрасные изделия из фарфора, – писал учитель. – Ещё и сейчас можно встретить у старых рабочих завода статуэтки «Кормилица», «Незадачливый охотник», «Новобрачные зайцы». Учитель вспоминал, что завод выпускал пепельницы «Лапоть», «Галчонок», «Сапог», «Пень», маслёнки «Помидор», «Грибное лукошко», «Баран», «Огурец». К Фестивалю молодёжи в 1957 году наконец начали производить первые сувениры: кружки «Напейся, не облейся» (с множеством отверстий по краю, из которых надо было выбрать верное, чтобы не облиться), «Хайтинка» (за ней, по утверждению журналистов «ВСП», в 1960-х стояли очереди в магазинах), шкатулку «Байкал», а также несколько кружек, чашек и кувшинов с памятными рисунками и надписями. Уже в 1961 году был принят в производство сервиз, разработанный скульптором Леонидом Песеговым, с кедровыми шишками и хвоей, блюдца были сделаны в виде скорлупок от кедровых шишек. Делали и оригинальную пепельницу в виде взлетающей в небеса ракеты. Однако именно Дина Воронцова вернула Хайте сувенир.