[Уля]

Фото из фондов РГАЛИ

[Юлия А]

Чашка с блюдцем.
Фото с выставки в Кусково

[Юлия А]

Предметы из чайного сервиза (Дмитровский ФЗ)
в экспозиции Талдомского историко-литературного музея.

[motoring]

Работа Бордюкова Н.К.

[motoring]

Сообщение от масепа Чашка могла быть сделана и ранее. На сопроводительной этикетке надпись от "семьи художников Бордюковых", а не лично от Н.К.Бордюкова. Почему? В 2012 г. в Музее современного искусства в Москве проходила выставка "История под глазурью", там была представлена чашка "Мичурин" - подарок Сталину. Еще экспонировались блюда: с портретом М.И.Калинина, 1937 г. Дулевский ФЗ, авторство Бордюкова Н.К.; блюдо с портретом летчика Водопьянова М.В. и с портретом летчика Громова М.М., 1937-38 г.г Дулевский ФЗ, автор Бордюков Н.К.?, последние два имеют авторство под вопросом. Говорит ли это, что художник все же работал на Дулевском ФЗ, ведь сведений пока не найдено. Фото блюд пока не обнаружила, найду - размещу.

Сообщение от масепа Говорит ли это, что художник все же работал на Дулевском ФЗ, ведь сведений пока не найдено. Фото блюд пока не обнаружила, найду - размещу.

Бордюков Н.К. действительно работал на Дулевском ФЗ

[motoring]

В ЭТОТ район-новостройку, выросший совсем недавно на одной из московских окраин,
я пришла, не зная точно ни номера дома, ни квартиры, в которой жил Николай Ксенофонтович Бордюков. Перед многоэтажными корпусами стелились зеленые ковры скверов. Под деревьями во что-то увлеченно играли ребята. Я остановила первого встретившегося мне мальчишку.
- Вам Бордюкова? Пойдемте, покажу! – И он весело зашагал со мной рядом.
- А ты его знаешь?
-Художника-то? Кто же его не знает! Он у нас в 61-й школе кружки организовал. А в доме его мастерская есть. Он занимается со всеми ребятами, кто фарфор любит… Вот и пришли. Вам сюда, третий этаж.
Я позвонила. Открыл высокий худой человек с добрыми, чуть выцветшими голубыми глазами…
И вот прошёл час, другой, третий. А я всё сидела и слушала рассказ об удивительной династии художников-фарфористов и смотрела многочисленные работы старого мастера, его детей и, конечно, учеников.
В большой комнате, куда ни глянь, всюду рисунки, фарфоровые пластины, затейливо раскрашенные тарелки. На столе, обрамленная резной золоченой рамой, лежит великолепная миниатюра. Трудно оторвать взгляд от изображенного на ней прекрасного женского лица. Внизу
почти закрытой рамы подпись: «Н. Бордюков». Фамилия, известная всем работающим по эмали и фарфору. В фондах Кусковского музея, Эрмитажа, Оружейной палаты Московского Кремля хранятся посуда, миниатюры, вазы, расписанные Бордюковыми: самим Николаем Ксенофонтовичем, его отцом и дедом-зачинателем рода художников.
Мой собеседник принадлежит к семье русских мастеров-умельцев, родословная которых насчитывает более двухсот лет. Начал её крепостной человек князей Голициных Василий Бордюков.

[motoring]

…Мальчик-казачок сбился с ног, отыскивая Ваську. Нашёл его в деревне в курной избе у низенького слепого оконца. Примостившись на полу и положив на колени гладко оструганную доску, Бордюков рисовал на ней углём и мелом. Казачок на минуту замер за его спиной. На доске под быстрыми пальцами чудной и странно похожий возникал кусочек зимнего леса: тёмные ели, голые ветки берёз с белым кружевом инея и берег озера.
Мальчик засмотрелся, потом опомнился - барин зовёт, сам старый князь велел, чтобы бегом.
И они побежали. По грязной деревенской улице, распугивая кур, по парку, что окружал господский дом. Перед княжескими покоями Васька старательно вытер босые, грязные ноги. Вошел в гостиную, тряхнул в поклоне длинными намасленными волосами. Рядом с князем в тёмном камзоле, уткнув подбородок в кружевное жабо, сидел человек с рачьими глазами. На парня, замершего на пороге, посмотрел в лорнет, что-то спросил по-французски.
-Этот самый,- ответил князь,- думаю, подойдёт. Зело гожий для всякого малевания и художества.
А вечером Ваське сообщили: старый князь его продал. Теперь хозяин Бордюкова фабрикант Гарднер, чей фарфоровый завод в трёхстах верстах от деревни.
Так началась новая жизнь для крепостного художника-самоучки. Но была она не слаще прежней. Нужда, забота и труд каждый день по пятнадцать-шестнадцать часов. Только и забывался рисуя. Да и здесь свободы не было. Приходилось всё больше малевать пастушков да пастушек, а не то,
к чему стремились сердце и руки.
Но Ваську недаром называли упрямым. Ему страстно хотелось «дойти до настоящего дела». Он приглядывался к работе рисовальщиков, перенимал от старших всё лучшее и скоро стал замечательным мастером. А потом женился на фабричной девчонке Анютке. (У Гарднера ра-
ботали и женщины.) В семье, где у мужа и жены только и разговору было, что о фабрике да о новых образцах, и дети их, Василий и Ксенофонт, стали художниками. Основатель династии
Василий Терентьевич прожил долго, почти сто лет. Николай Ксенофонтович его не помнит, но
хорошо знает со слов отца, Ксенофонта Васильевича, который тоже был замечательным рисо-
вальщиком.

[motoring]

Всего одиннадцать лет было Ксенофонту, а его брату Василию - четырнадцать, когда их
«определили в ученики» на фарфоровую фабрику Кузнецова (ныне Дулёвский завод). Василий
прижился тут. Из учеников стал подмастерьем, потом мастером-художником. Без малого пять-
десять лет, почти всю свою жизнь, отдал он кузнецовскому фарфору. Здесь же, прямо у печи для
обжига, Василий и умер. На эту же фабрику пришли работать и его дети.
А Ксенофонту у Кузнецова не понравилось.
- У отца трудно было, а тут ещё хуже,- сказал он брату и пешком ушёл в Москву.
Сначала бедствовал и голодал, а потом устроился в мастерскую, где делали образцы для фарфо-
ровых заводов. Но и там было несладко. Ксенофонту хотелось рисовать, а его заставляли тереть
краски или бегать к заказчикам. Отводил он душу только по ночам.
Как-то вечером, обходя мастерскую, хозяин заметил, что мальчишка-ученик взял подго-
товленное для росписи фарфоровое блюдо и выводит на нём затейливый орнамент. И так
прекрасен был этот узор, так причудливо и красочно переплетение цветов и листьев, что хозяин
не стал ругать и не дал обычного подзатыльника. А велел из учеников переходить в рисоваль-
щики и даже назначил жалованье.
Скоро Ксенофонт Васильевич стал известен среди фарфористов Москвы и как художник, и
как мастер, открывший «секрет золота». В росписи фарфора в то время золото играло особую
роль. Без него нельзя было выпустить ни один сервиз, ни одну вазу. Но беда была в том, что
оно, как ни клади, всегда оставалось одним и тем же - ярким, без оттенков. А Ксенофонт
Васильевич изобрёл способ подсвечивать золото. Теперь по желанию художника оно получалось
то светлым, то тёмным, то зеленоватым, а то будто подёрнутым пурпуром.
Когда Москва готовилась к столетнему юбилею со дня Бородинской битвы и победы над
Наполеоном, у всех московских фарфористов начались тревожные дни - кому поручат выполне-
ние юбилейной вазы. Выбор пал на Ксенофонта Васильевича. Более двух лет просидел он,
создавая серию рисунков, рассказывающих о подвиге народа, о славе русского оружия. Ваза
получилась чудесной. Она кочевала с выставки на выставку, а затем поступила в Эрмитаж.
На квартиру к Ксенофонту Васильевичу стали частенько заходить люди, известные всей
стране,- Шишкин, Собинов, Шаляпин.

[motoring]

Несколько раз побывал здесь Репин. Свою первую встречу с великим художником Николай Ксенофонтович помнит хорошо. В ту пору ему было лет девять и звали его просто Николашей. Мальчик уже помогал отцу, мог безошибочно снять копию с рисунка, знал, как наложить краску, как обжечь фарфор. Но больше всего любил он следить за волшебной кистью в отцовских руках. Илья Ефимович Репин пришел к ним на квартиру, шумный, весёлый, в распахнутой тяжелой шубе. Он принёс двенадцать тарелок. Расписал их сам ко дню рождения друга и попросил обжечь.
Рисунки были великолепны, но краски взяты обычные, без учета того, что при обжиге они должны обязательно измениться. Опытный фарфорист Ксенофонт Васильевич увидел это сразу, но сказать знаменитому гостю постеснялся. И только после того как тот ушел, пожаловался сыну Николаше:
- Ума не приложу, что теперь делать?
Следующий день был воскресным. Вся семья Бордюковых отправилась в гости, а Николаша, заявив, что «голова болит сил нет», остался дома. Как только за родителями захлопнулась дверь, он сел к столу и принялся за работу. Маленький художник снял копии со всех двенадцати репинских тарелок. Но краски брал такие, какими пользовался отец.
На следующий день приступили к обжигу. Репинские рисунки стали неузнаваемы, а копии, снятые Николашей, не изменились ничуть.
Получая заказ Илья Ефимович огорчился.
-Как же это я,- говорил он, вертя и разглядывая испорченные тарелки,- забыл, что каждое дело свои секреты имеет, про обжиг забыл.
А посмотрев на работу младшего Бордюкова, удивился и обрадовался:
-Неужели всё сам сделал?
Потом подозвал к себе Николашу и, как взрослому, пожал ему руку.
-Спасибо тебе, мастер. А ты и хоть мал, да удал. Верно, так и родился фарфористом. Думаю, из тебя большой толк выйдет. Только учиться надо.
И тут же, присев к столу, Илья Ефимович написал записку в приемную комиссию художественно-промышленного Строгановского училища живописи.

[motoring]

Сообщение от Росинка У Н.Бордюкова был опыт работы с художественными эмалями.Было упоминание,что помогал организации промыслов Финифти в Ростове. Ув. масепа, найденное объясняет многое.Много пересечений.Одно но 70летие декабрь 1949г.,а дата на документе сентябрь.Если только допустить изготовление подарка заранее.С ув.

Ув. Росинка не все так просто....