[Ирада]

Кувшин, Jaksch i Co, Riga.
Не нашла куда разместить.
Прошу специалистов перенести правильно.
С уважением.

[Ирада]

Конфетница, Jakss unCo, Riga, 1879-1915.
Фото рижского музея фарфора.

[Ирада]

Декоративная тарелка J.Jarsch and Co, деколь.

[масепа]

К посту 118 добавлю. Молочник, высота 12,5 см. В декоре видна подрисовка, возможно там и не деколь, а роспись полностью, разобрать не могу по фото. ТД Якш и Ко. На некоторых изделиях попадается марка мастерских этого торгового дома, принцип маркировки не знаю -когда и почему?

[vikz]

Обращу Ваше внимание на два разных изображения клейма Мишина.

Собираю керосиновые лампы, сейчас составляю каталог клем, этикеток и марок на ламповом стекле, тоже столкнулся с разными клеймами.
Наверное, между купцами И. И. Мишиным и М. И. Мишиным было бы трудно разобраться, если бы не сохранились сведения одного скандала.
Фельетон в газете.
Еще большая неприятность случилась с доктором В. А. Закржевским. У него после посещения лампового магазина купца Мишина на Тверской улице, по свидетельству полицейского врача, «лицо было в подтеках, ссадинах, царапинах, синяках».
А началось все с того, что госпожа Вядро – квартирная хозяйка Закржевского – присмотрела в магазине абажур для лампы. Велев завернуть покупку, она подошла к кассе, за которой стоял сам владелец заведения Мишин. Женщина положила на прилавок деньги и повернулась, чтобы взять у приказчика завернутую в бумагу покупку.
– С вас, мадам, еще восемьдесят копеек, – раздался вдруг голос купца. – Вы только тридцать дали.
– Позвольте, – удивилась дама, – я дала вам рублевую монету и два пятака.
Она растерянно посмотрела на пустой прилавок – деньги Мишин уже успел смахнуть в кассовый ящик. Порылась в кошельке. Нет, все правильно. Не хватает как раз уплаченной суммы.
– Вот ведь какой бесстыжий народ пошел, – нарочито громко, на весь магазин, пробасил купец. – Суют двугривенный, а товару хотят взять на рубль.
Окончательно сконфуженная госпожа Вядро пыталась спорить и даже заявила, что если ей не верят, то пусть сосчитают деньги в кассе – истина сразу откроется. Но ее слова только подлили масла в огонь и вызвали, как сказано в заметке о происшествии, «поток дерзостей самого московского свойства».
Следом под рубрикой «Записки сумасшедшего» появился фельетон:
«Разбил стекло от лампы и сижу теперь в потемках. Разбей я это самое стекло вчера, я бы уже давно сходил бы в магазин, купил новое и сейчас сидел бы себе при лампе и читал бы какие-нибудь декадентские стишки. А ныне, прочитав, как обращаются у Мишина с покупателями, решил лучше век целый просидеть без лампы. Михей, наш сторож, тоже не хочет идти.
– Застрахуйте, – говорит, – мою жизнь в пять тысяч целковых, так я схожу.
Сидя в темноте, придумал верный путь к обогащению. Хочу открыть ламповый магазин и пустить в газетах публикацию: «Товар первый сорт. Цены без запроса. Покупателей, как оптовых, так и розничных, не увечат»».
Мишин, недовольный тем, что дело получило огласку, направил в газеты письмо-опровержение, в котором изложил свою версию случившегося:
«Недоразумение при расчете с неизвестной мне дамой не только не сопровождалось бранью и оскорблениями, но, наоборот, было мной немедленно прекращено заявлением даме, что пусть все будет согласно ее уверению, и она удалилась с купленным товаром. Дама приходила не одна, а с прислугой, и очевидно, если бы было нанесено ей хотя какое-либо оскорбление, то ей стоило только обратиться к содействию суда, и ее права были бы под охраной закона.
Но вместо этого вечером того же дня эта дама явилась ко мне в магазин с неизвестным мне лицом, потом оказавшимся врачом Закржевским. Он, подойдя к кассе, где я помещался, в присутствии многих покупателей и моих служащих, потребовал от меня извиниться перед дамой за будто бы нанесенные ей оскорбления. На мой отказ в самой вежливой форме последовало требование, чтобы я сообщил мое звание, а на мое замечание, что я этого не обязан делать перед неизвестными мне частными лицами, последовал сильный удар кулаком, в котором был зажат большой металлический карандаш, окровенивший мне лицо. Когда я вскрикнул, один из служащих схватил врача сзади за руки, но он вырвался и побил на 65 руб. посуды. Только приход полиции прекратил эту дикую сцену. В это время дама сидела на стуле, и никто ее не держал за руки. В магазине было много покупателей, из которых некоторые являются свидетелями нанесенного мне оскорбления действием».
Однако в суде свидетели нарисовали иную картину. Доктор, натолкнувшись на грубый отказ Мишина принести извинения, достал карандаш и спросил звание торговца, чтобы написать заявление в суд по всей форме. На это купец, выразив всем своим видом величайшее презрение, сказал:
– Да ты врешь, разбойник!
Возможно, в наше время эти слова уже не имеют столь уничижительного смысла, но в ту пору для дворянина с горячей польской кровью выслушивать такое от «какого-то купчишки» было форменным оскорблением. В запале Закржевский влепил торговцу пощечину, но и у того взыграло ретивое.
– Ребята, бей его! – разнесся по магазину клич.
Тут же на доктора накинулись четверо приказчиков, схватили его за руки и принялись от души лупить. Напрасно он звал на помощь. Служащий магазина, подскочив к входной двери, плотнее прикрыл ее, чтобы на улице ничего не было слышно. А из посетителей никто не вступился за несчастного врача, поскольку Мишин объявил, что все в порядке – бьют жуликов. Госпоже Вядро сделалось дурно. Она в полуобморочном состоянии рухнула на стул, но один из приказчиков закричал: «Воровки всегда притворяются в истерике!»

Спустя несколько дней после судебного процесса над Мишиным на первых страницах московских газет появилось объявление: «От лампового магазина Мих. Ив. Мишина, Мясницкая, д. Стахеева, бель-этаж.
Вследствие инцидента с г. Закржевским, имевшим место 4-го с. м. в магазине И. И. Мишина на Тверской, близ Триумфальных ворот в д. Коровина, настоящим доводится до сведения, что магазин мой, существующий около 27 лет, с означенным магазином И. И. Мишина ничего общего не имеет и отделений магазина моего в Москве нет.
Московский 1-й гильдии купец Михаил Иванович Мишин».

[Сергеев]

Сообщение от vikz Обращу Ваше внимание на два разных изображения клейма Мишина...

На самом деле получается не два, а пять клейм. Давно читал эту статью и пытался разобраться какое клеймо какому Мишину относится. Попробую ещё раз. Вроде так:
к М.И. Мишину относится одно клеймо с его инициалами (первое - см. ниже), а остальные четыре из известных относятся к "хулигану" И.И Мишину:

[масепа]

Из статьи по ссылке http://www.peshkompomoskve.ru/moscow...hodnye_doma-3/

"В 1902 году дом (Мясницкая,18) покупает Михаил Иванович Мишин, владелец торгового дома «Иван Мишин и сыновья». Сфера деятельности Мишина – торговля различной посудой, лампами, люстрами и другими светильниками. Сразу же после покупки новый владелец начинает реконструкцию дома по проекту известного московского архитектора Ивана Тимофеевича Барютина. Барютин проектировал доходные дома в стиле модерн, храмы в традициях деревянного зодчества, создавал резные иконостасы и росписи, нередко выполнял и декоративные работы: рисунки ларцов, блюд, предметов интерьера и т.п."

[Сергеев]

Сообщение от масепа Второе клеймо - что внизу на ленте написано - не разглядеть.

Сверху "В Москве", ниже полукругом в две строки "Мишинъ и сынъ" и "Триумфальная - Тверская"

[масепа]

Сергеев, спасибо, пока найдено больше фарфора с маркой "Мишин и сын", т.е. хулигана? Вот несколько вещей с форума и ТП. И обратите внимание формы какие знакомые.

[vikz]

«М.И. Мишин и сыновья» упоминается только в одном месте (из доступного), а «И.И. Мишин и Сын» во всех справочниках.
Так в справочнике Вся Москва за 1903 год, М.И. Мишин и какой-то Павел Иванович Мишин.
За 1909, остаются два искомых, причем Иван Иванович именно с сыном.

На ламповых стеклах клейма выглядят так, может пригодиться.

Обращу внимание, Михаил Иванович скорей всего заказывал стекла и лампы у братьев П. и М. Круженковых, так как московское представительство Круженковых располагалось в его доходном доме на Мясницкой.