[Дикуша]

Белла Ахмадулина

Романс Петербургу

Что будет - то и будет...
Пускай судьба рассудит
Пред этой красотою
Всё - суета и дым...
Бродяга и задира
Я обошёл полмира,
Но встану на колени
Пред городом моим...

Hе знаю я, известно ль вам,
Что я певец прекрасных дам,
Hо с ними я изнемогал от скуки.
А этот город мной любим
За то, что мне не скучно с ним.
Hе дай мне Бог,
Не дай мне Бог,
Не дай мне Бог разлуки.

Hе знаю я, известно ль вам,
Что я бродил по городам
И не имел пристанища и крова,
Hо возвращался, как домой,
В простор меж небом и Hевой.
Hе дай мне Бог,
Не дай мне Бог,
Не дай мне Бог другого.

Hе знаю я, известно ль вам,
Что я в беде не унывал,
Hо иногда мои влажнели веки.
Я этим городом храним,
И провиниться перед ним
Hе дай мне Бог,
Не дай мне Бог,
Не дай мне Бог вовеки.

Я этим городом храним,
И провиниться перед ним
Hе дай мне Бог,
Не дай мне Бог,
Не дай мне Бог вовеки.

[Дикуша]

Владимир Семенович Высоцкий


Люблю тебя сейчас
Не тайно — напоказ.
Не "после" и не "до" в лучах твоих сгораю.
Навзрыд или смеясь,
Но я люблю сейчас,
А в прошлом — не хочу, а в будущем — не знаю.

В прошедшем "я любил" —
Печальнее могил,
Всё нежное во мне бескрылит и стреножит,
Хотя поэт поэтов говорил:
"Я вас любил: любовь ещё, быть может..."

Так говорят о брошенном, отцветшем —
И в этом жалость есть и снисходительность,
Как к свергнутому с трона королю.
Есть в этом сожаленье об ушедшем
Стремленье, где утеряна стремительность,
И как бы недоверье к "я люблю".

Люблю тебя теперь —
Без мер и без потерь,
Мой век стоит сейчас — я вен не перережу!
Во время, в продолжение, теперь
Я прошлым не дышу и будущим не брежу.

Приду и вброд, и вплавь
К тебе — хоть обезглавь! —
С цепями на ногах и с гирями по пуду.
Ты только по ошибке не заставь,
Чтоб после "я люблю" добавил я, что "буду".

Есть горечь в этом "буду", как ни странно,
Подделанная подпись, червоточина
И лаз для отступленья, про запас,
Бесцветный яд на самом дне стакана
И, словно настоящему пощёчина,
Сомненье в том, что "я люблю" — сейчас.

Смотрю французский сон
С обилием времён,
Где в будущем — не так, и в прошлом — по-другому.
К позорному столбу я пригвождён,
К барьеру вызван я языковому.

Ах, разность в языках!
Не положенье — крах!
Но выход мы вдвоём поищем и обрящем.
Люблю тебя и в сложных временах —
И в будущем, и в прошлом настоящем!..

1973

P.S. Советую послушать и посмотреть это стихотворение в исполнении Никиты Джигурды, он очень завораживающе и красиво его читает.

[Yelena]

Николай Тихонов

Сентябрь

Едва плеснёт в реке плотва,
Листва прошелестит едва,
Как будто дальний голос твой
Заговорил с листвой.

И тоньше листья, чем вчера,
И суше трав пучок,
И стали смуглы вечера,
Твоих смуглее щёк.

[Магнитик]

Yelena, -

Константин Бальмонт (1867-1942гг.)

Осень
Поспевает брусника
Стали дни холоднее
И от птичьего крика
В сердце стало грустнее,

Стаи птиц улетают
Прочь, за синее море.
Все деревья блистают
В разноцветном уборе.

Солнце реже смеется,
Нет в цветах благовония.
Скоро Осень проснется
И заплачет спросонья.

1899г.

[Дикуша]

Александр Александрович Блок

Петроградское небо мутилось дождем,
На войну уходил эшелон.
Без конца — взвод за взводом и штык за штыком
Наполнял за вагоном вагон.

В этом поезде тысячью жизней цвели
Боль разлуки, тревоги любви,
Сила, юность, надежда... В закатной дали
Были дымные тучи в крови.

И, садясь, запевали Варяга одни,
А другие — не в лад — Ермака,
И кричали ура, и шутили они,
И тихонько крестилась рука.

Вдруг под ветром взлетел опадающий лист,
Раскачнувшись, фонарь замигал,
И под черною тучей веселый горнист
Заиграл к отправленью сигнал.

И военною славой заплакал рожок,
Наполняя тревогой сердца.
Громыханье колес и охрипший свисток
Заглушило ура без конца.

Уж последние скрылись во мгле буфера,
И сошла тишина до утра,
А с дождливых полей все неслось к нам ура,
В грозном клике звучало: пора!

Нет, нам не было грустно, нам не было жаль,
Несмотря на дождливую даль.
Это — ясная, твердая, верная сталь,
И нужна ли ей наша печаль?

Эта жалость — ее заглушает пожар,
Гром орудий и топот коней.
Грусть — ее застилает отравленный пар
С галицийских кровавых полей...

1 сентября 1914

[Магнитик]

Роберт Рождественский (1932-1994гг.-при рождении Р.С.Петкевич)

Достопочтенное Ретро!
Благо ты
или зло?
Вздохом какого ветра
к нам тебя занесло?
Что за изгибы моды?
Время сошло с ума:
Бабушкины комоды
в блочные лезут дома!
Вещи нездешней формы,
люстры, шкатулки, бра.
Медные пра-телефоны,
чайники - тоже пра...
Сотни диковин разных,
полупонятный быт.
Вновь граммофонный раструб
нам про любовь хрипит...
Это, конечно, потеха.
Это - игра, но за ней
слышу я долгое эхо
неких спокойных дней.
Несуетливых, нескорых,
выдержанных, как вино...
Ищут люди опору в том,
что было давно.
Там,
где проблемы мельче
(если бы так всегда)
Там,
где машин -поменьше,
где подлинней - года.
Там,
где они не мелькают,
Там,
где светло и тепло...
Прошлое успокаивает тем,
что оно прошло.
Тем, что оно смиренно...
За частоколом вех
достопочтенным ретро
станет и этот век.
Этот шальной,подробный,
загнанный, будто конь.
Атомный, электронный
или еще какой !....
Кто-нибудь -
между прочим-
скажет о наших годах:
" Все тогда было проще...
Господи,
нам бы так!"

1981г.

[Yelena]

Бессонница

Окно, светящееся чуть.
И редкий звук с ночного омута.
Вот есть возможность отдохнуть.
Но как пустынна эта комната!

Мне странно кажется, что я
Среди отжившего, минувшего,
Как бы в каюте корабля,
Бог весть когда и затонувшего,

Что не под этим ли окном,
Под запылённою картиною
Меня навек затянет сном,
Как будто илом или тиною.

За мыслью мысль - какой-то бред,
За тенью тень - воспоминания,
Реальный звук, реальный свет
С трудом доходят до сознания.

И так раздумаешься вдруг,
И так всему придашь значение,
Что вместо радости - испуг,
А вместо отдыха - мучение...

1969

[Лёня]

Над домами, домами, домами
голубые висят облака —
вот они и останутся с нами
на века, на века, на века.

Только пар, только белое в синем
над громадами каменных плит…
Никогда никуда мы не сгинем,
мы прочней и нежней, чем гранит.

Пусть разрушатся наши скорлупы,
геометрия жизни земной, —
оглянись, поцелуй меня в губы,
дай мне руку, останься со мной.

А когда мы друг друга покинем,
ты на крыльях своих унеси
только пар, только белое в синем,
голубое и белое в си…

[titania]

Владимир Гандельсман (р. 1948)

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Был праздник, шли крикливые латинос,
визжала санитарная сирена
и площади в огнях цвела арена
(в один из дней, в один из дней, в один из).

И вдруг всё истончилось мимоходом,
и, нежная, из праздничного гула,
день обезличивая, ночь прильнула
(да что там ночь, да что там),

и из окна романс донёсся: "Если,
как звезды, мы с тобою отпылали,
была ли жизнь, была ли, ла-ли, ла-ли?
И есть ли, есть ли?"

Пока там некто пел, точнее, пепел,
я бросился к витринной чёрной плеши,
где должен был бы встречным быть себе же,
но не был.

[Yelena]

БОРИС ЧИЧИБАБИН

Меня одолевает острое
И давящее чувство осени.
Живу на даче, как на острове,
И все друзья меня забросили.

Ни с кем не пью, не философствую,
Забыл и знать, как сердце влюбчиво.
Долбаю землю пересохшую
Да перечитываю Тютчева.

В слепую глубь ломлюсь напористо
И не тужу о вдохновении,
А по утрам трясусь на поезде
Служить в трамвайном управлении.

В обед слоняюсь по базарам,
Где жмот зовёт меня папашей.
И весь мой мир засыпан жаром
И золотом листвы опавшей...

Не вижу снов, не слышу зова
И будням я не вождь, а данник.
Как на себя, гляжу на дальних,
А на себя - как на чужого.

С меня, как с гаврика на следствии,
Слетает позы позолота.
Никто - ни завтра, ни впоследствии
Не постучит в мои ворота.

Я - просто я. А был, наверное,
Как все, придуман ненароком.
Всё тише, всё обыкновеннее
Я разговариваю с Богом.

1965