... Немного отойдем от предмета нашей темы - «нарышкинских сервизов», обратясь к собраниям других аристократических семей, также «отягощенных», по выражению современников, собственными семейными коллекциями, которые смело можно уже называть сокровищами византийского размаха.
Пожалуй именно Юсуповых, равно как и Шереметьевых, можем смело отнести к семьям этого свойства...
Как пишет уважаемая Марина Николаевна Лопато (государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург, заведующая сектором западноевропейского серебра), в статье о собрании Юсуповых в Эрмитаже, художественная коллекция князей Юсуповых известна любителям искусства и специалистам с давних пор. Она размещалась главным образом в залах московского дома в Трехсвятительском переулке и в подмосковном Архангельском.
Значительная часть собрания была перевезена владельцами в Петербург и восхищала гостей в роскошных домах Юсуповых на Английской набережной, затем на Фонтанке и Мойке, Литейном. Невском, на даче в Царском Селе.
Собрание живописи и скульптуры заинтересовало исследователей уже в XIX в. С тех пор в свет вышли многочисленные публикации, которые подтверждают высокое качество данного раздела коллекции. В них прослеживаются пути поступления многих произведений в собрание Юсуповых. Гораздо меньше внимания было уделено изделиям декоративного искусства и утвари. Правда, надо отдать должное авторам, писавшим о художественном собрании Юсуповых, они всякий раз упоминали значительную коллекцию фарфора, шпалеры, подаренные Людовиком XV князю Николаю Борисовичу. То же самое можно сказать и о недавно состоявшейся выставке произведений искусства из бывшей коллекции князя Н. Б. Юсупова и сопровождавшем ее весьма солидном каталоге (1) На выставке были представлены живопись, скульптура и графика. Раздел декоративного искусства ограничился серией упомянутых выше шпалер, фарфором, несколькими выдающимися изделиями из слоновой кости и драгоценностям. Однако, уже во времена Николая Борисовича (1750 — 1831 гг.) в собрании имелась значительная коллекция старинного серебра и серебра, так сказать «в употреблении».
Возможно, при нем была заложена основа обширнон впоследствии коллекции миниатюр, резных камней, табакерок, карманных часов. Последующие поколения Юсуповых активно пополняли эти разделы сорания. К концу XIX столетия после императорских собраний это была одна из крупнейших и значительных в художественном отношении частных коллекции в России. В данной публикации автор ставит своей целью хотя бы в общих чертах попытаться охарактеризовать большую и бесспорно высокого уровня кол лекцию изделий серебряных дел мастеров.
Упоминания о наличии старинного серебра встречаются в мемуарах князя Феликса Юсупова. Так, описывая московский дом предков, он отмечал. «В самой большой зале коллекция золотых и серебряных вещей и портреты царей в разных рамках». Ценные произведения серебряных дел мастеров украшали интерьеры петербургского дворца на Мойке, главным образом, в Восточном корпусе, где были размещены художественные коллекции. В Николаевском зале, называвшемся Залом редкостей, была представлена небольшая группа редких изделий — серебряных кубков, чаш, флаконов для духов, кружев. Из Описи Юсуповых 1887 г. известно, что один из шедевров юсуповской коллекции старинного серебра — золоченый кувшин гамбургского мастера XVII в. Генриха Ламбрехта с русской надписью того же времени «даренный», был выставлен в Гобеленовом зале. В Столовой первого этажа в специально заказанных шкафах-буфетах хранилось фамильное серебро. Вновь обратимся к «Мемуарам» Феликса Феликсовича, где речь идет о званых вечерах: «… собиралось порой две тысячи гостей. Тогда ужин подавали в галереях, а в фойе накрывали стол для императорского семейства. Всякий такой прием потрясал иностранцев. Не верили они, что в семейном доме можно накормить стольких людей, и на всех хватит и горячих кушаний, и севрского фарфора, и столового серебра» (3) Огромное количество серебра, упакованное в ящики и корзины, находилось в подвальных кладовых. «Подвал в доме на Мойке» — вспоминал далее Феликс Юсупов — «был настоящим лабиринтом. Эти толстостенные с глухими дверьми помещения не боялись ни пожара, ни наводнения. Находились там и винные погреба с винами лучших марок, и кладовые с коробками столового серебра и драгоценных сервизов для званых вечеров, и хранилища скульптур и полотен, не нашедших место в картинных галереях и залах. Это «подвальное» искусство могло бы составить музей. Я потрясен был, когда увидел их в ящиках, в пыли и забвении» (4)
Широко известна история обнаружения этих сокровищ сотрудниками ВЧК с помощью оперативного комсомольского отряда 2-го городского района. Многие вещи доставили в Эрмитаж, однако, далеко не все они оказались в музее. Было вывезено «70 пудов различного рода предметов из серебра, 33 фунта золота, а также 4 ящика с драгоценностями» (5)
В Черновой описи серебра и других изделий прикладного искусства и миниатюр 1922 г., хранящейся в архиве Эрмитажа, числится свыше 13600 номеров (6) В окончательном акте из дома князей Юсуповых на Мойке в Эрмитаж поступило 8184 предмета из драгоценных металлов и камней. В это же число вошло также около 2900 табакерок, свыше 300 резных камней, около 140 карманных часов. Среди них — фирмы Бреге и королевского часовщика Ле Руа, лондонских Кабриера, Дюпона, Джеймса Кокса. Необходимо отметить ценную коллекцию вееров (не менее 75 экземпляров) и цепочек с печатками (около 100 экземпляров), на которых вырезаны различные эмблемы. В списки включены также различные флаконы, несессеры, такие фигурки, как вожак с верблюдом, вожак с медведем и обезьяной, слон с наездником. Все они, по-видимому, работы венских мастеров XIX в. Упомянута «статуэтка — копия памятника Петру Великому металлическая на лазуритовой скале». Известно, что эту свою композицию фирма К. Фаберже повторяла неоднократно.
Основной же массив в списках — свыше 5000 номеров — составляют серебряные изделия. Из них львиная доля приходится на сервизные вещи. Полагаем, что большая их часть находилась у владельцев до последнего времени «в употреблении» и была приобретена, главным образом, у известных мастеров и фирм в XIX столетии. Это, прежде всего, огромный столовый сервиз, так называемый, «Скандинавский», включавший согласно Описи не менее 2071 предмета (ил.1). Кроме того, в списках учтены многочисленные столовые приборы , чайные сервизы, туалетные и вояжные приборы, отдельные люда, кастрюли , тарелки. Понятно, что для Юсуповых они не были коллекционными вещами использовались по назначению.
Старинного серебра в количественном отношении значительно меньше – около 600 предметов, относящихся к XVII-XVIII вв. По-видимому, большая часть из них была приобретена в XIX в., а какие-то серебряные изделия перешли к последним владельцам от предков, славившихся своей страстью к коллекционированию. Одним из них, как известно, был князь Николай Борисович, немало способствовавший обогащению коллекций Екатерины II и собравший уникальную собственную коллекцию произведений искусства, Надо думать, что и у его жены Татьяны Васильевны, урожденной Энгельгардт, имелись достаточно ценные вещи. М.И. Пыляев писал: «Личное состояние княгини – её доля наследства светлейшего князя Потемкина – было колоссальным и составляло 18 миллионов рублей». Несомненно, что Татьяне Васильевне перешли и какие – то художественные изделия из собрания Г.А. Потемкина, которое было весьма обширным. Часть из него по указу императрицы после смерти светлейшего князя выкупили в казну, а другая часть была поделена между его племянницами. Возможно также, что Татьяна Энгельгардт, во втором браке княгиня Юсупова, получила ценные изделия и от своей покровительницы герцогини Кингстон, которая привезла в Россию богатую коллекцию своего мужа, включавшую редкие произведения серебряного дела лондонских мастеров. Известной собирательницей драгоценных изделий слыла и Зинаида Ивановна — жена князя Бориса Николаевича Юсупова, а впоследствии и их сын Николай Борисович младший...
Иллюстрация 1. Предметы из Скандинавского сервиза. Париж, около 1875. Мастер А. Гей гон. Государственный Эрмитаж
Тем не менее остается неясным, когда было положено начало коллекции, и по большей части невозможно установить, когда и где приобретались те или иные экспонаты. Порядок номеров, выбитых на старинных серебряных вещах, не дает представления о времени поступления их в коллекцию. Она была промаркирована, по-видимому, около середины XIX в. Так, номер «1» выбит и повторен красной краской на большом блюде с композицией «Подвиг Муция Сцеволы» (8), датируемом не ранее 1870-х гг. Любопытно, что Юсуповы избрали для маркировки серебра ту же систему, которая была принята в Зимнем дворце — номера выбиты чеканом и повторены красной краской. Но у Юсуповых в большинстве случаев после номера выбита точка и красные номера нанесены по трафарету, в то время как на вещах из Зимнего дворца точка отсутствует, а номера написаны красной краской от руки.
Как уже говорилось, в ранних описях и регистрах дома Юсуповых перечисляется в основном посуда — блюда, суповые чаши, чайники, столовые приборы и тому подобное. Так в «Книге описи разной посуды» за 1803 г. указаны лишь несколько несовременных вещей: «крушка старинного фасону серебра чеканного изнутри и местами снаружи золоченая», «ковш старинной с гербом российским местами золочен с ручкой» и «лампада серебряная при оной щиток и пружина …» (9) Судя по описанию, это так называемый мальтийский светильник, правда, не очень старинный для того времени — 1780-х гг. Подобная лампа поступила в 1923 г. в Эрмитаж из коллекции графа Ф.И. Паскевича (10) В «Регистре присланного из Петербурга серебра 1806 г.» числится «плат деменаш» (11) Возможно, речь идет о пладеменаже 1741—1742 гг. лондонского мастера Огюстина Курто (ил. 2) (12) В «Описи разному серебру хранимому в кладовой Московского дома» 1833 г. пладеменаж расписан попредметно и нет сомнения, что это действительно названный пладеменаж, один из шедевров юсуповской, а позже эрмитажной коллекции (13)
В 1805 г. владельцы приобрели целый ряд старинных вещей: «кофейник… полосатой… клеймо Петербурга 1746 г.», «стакан большой чеканной работы чеканен изображениями разных лиц, деревьев», «стопа гладкая… на коей резной вензель», «шесть чарок водочных…», «крушка… изображение пророка Моисея с израильским народом», «крушка с крышкой и ручкой чеканной наверху сидит лев и держит шарик» и другие еще менее определяемые вещи (14) В «Регистре серебру… и прочим вещам в буфете его сиятельства» за 1827 г. отдельным списком выделено «старое серебро», которое заключалось в 2 суповых чашах с крышками и «поддончиками», 60 тарелках, 46 столовых приборов, а также предметах чайного и кофейного сервизов. В том же году 18 марта его сиятельство купил более 200 предметов столового серебра с аукциона банкира Левио (15)
Упомянутая выше «Опись разному серебру…» 1833 г. в отличие от предыдущих более содержательна. В нее помимо сервизной посуды включено довольно много старинных изделий с кратким описаниемблагодаря чему иногда имеется возможность идентифицировать их с вещами, хранящимися в Эрмитаже. Таков, например, восьмиугольный ларчик варшавской мастерской Кароля Малча, несколько явно немецких блюд и кружек, ковшей. Из столовой посуды записана суповая миска «с морским зверем» на крышке 1770-х гг. неизвестного московского мастера, небезызвестный ампирный сервиз с Амуром и Психеей петербургского мастера Пауля Магнуса Теннера, включающий 26 предметов (ил. 3). Он был заказан по случаю бракосочетания князя Бориса Николаевича и Зинаиды Ивановной Нарышкиной в 1826 г. Несколько предметов сервиза с лебедями Готгорда Фердинанда Станга выполнены в те же годы (ил. 4). Приблизительно к тому же времени относиться дело, в котором на сорока листах представлены рисунки наиболее, видимо, ценимых владельцами серебряных изделий. Среди них прорезные аусбургские блюда, несколько кружек XVII в., упомянутые выше «лампада», пладеменаж, предметы сервизов П.М. Теннера, Г.Ф. Станга и суповая миска 1770-х гг. Среди различных счетов за готиницы, покупки предметов гардероба изредка встречаются счета за драгоценные изделия. Так, 13 июня 1836 г. в Гамбурге у А. Ауэрбаха был приобретен большой серебряный кубок, у Ф. Брамфельда – четыре компотьера, для кувшина. Тогда же в Гамбурге было куплено много табакерок.
Иллюстрация 2. Пладеменаж. Лондон, 1741 — 1742. Мастер О. Курто. Государственный Эрмитаж, Иллюстрация 3. Предметы из сервиза с Амуром и Психеей. Петербург, первая четверть XIX в. Мастер П.М. Теннер. Государственный Эрмитаж
Если в Описи 1803 г. было указано «2 пуда и 20 зол. серебра», в 1818 г. — столового серебра насчитывалось 899 предметов, «дорожного, чеканного, серебра разного» — 200 штук, и в «дорожной Французской шкатулке» — 148 предметов, то в 1833 г. было «серебра 1131 вещей весом 24 пуда 39 ф. 9 зол.» (20) Эти данные свидетельствуют о том, что учет был весьма неточным (в 1833 г. оказалось на 116 предметов меньше, чем было в 1818 г.), или недостающие предметы были, возможно, проданы, потеряны, наконец, не учтены из-за того, что хранились в разных домах. Кроме того, сервизная посуда, столовые и десертные приборы, насчитывавшие сотни изделий, перевозились из дома в дом в связи с постоянными переездами владельцев, а также по случаям больших торжеств.
Подтверждением вышесказанного служит «Опись серебру столовому, чайному и десертному, аплике… отправленному в Москву для предстоящего бала в с. Архангельское», содержащая 615 разнообразных сервизных предметов и 2117 ложек, вилок и ножей разного назначения. Все это, наряду с коврами, часами и 252 другими вещами, было отправлено из Петербурга в августе 1860 г. (21) В 1880-х гг. серебро и другие вещи также неоднократно перемешались из дома с устройством многолюдных балов.
В 1831 г. много сервизных вещей было приобретено у графа Литта. «18 золоченых солонок, 12 бутылочниц, 4 подрюмочницы», то есть бутылочные и рюмочные передачи, а также «серебряный кабарет на 4 графина и на 2 графина с деревом». Приведем несколько интересны описаний из списков старого серебра, которые можно идентифицировать, если эти вещи где–нибудь сохранились: «бокал… с чеканкою, на пьедестале лев по боку и крышке резная надпись… на крышке стоящий воин куплен е.с. Борисом Николаевичем в Вене в 1835 г.; «кубок с надписью на ободке пьедестала внутри: 1740 г. тайный советник и Московский губернатор князь Борис Григорьевич Юсупов за объявление о вечном мире с портою Оттоманскою Василию Ияковлевичу Чичерину марта 6-го в Москве подарен В.Н. Нарышкиною князю Николаю Борисовичу Юсупову в 1832 г.»; «старинный ковш куплен в г. Харькове в 1840 г. князем Николаем Борисовичем подаренный Екатериной II Войска донского старшине Михайле Осипову апреля 18 дня 1771 г.».
Отметим также два необычных «украшения для стола»: «пьедестал на ножках, вокруг обведен позолоченной гирляндой из цветов, на пьедестале лев лежащий на 4-х шариках с вызолоченною головою,… в пасти держит ветвь дерева с позолоченными листьями, на коем три трубки для свечей». Оба куплены «в Москве у Волкова». У того же купца Волкова в 1846 г. был приобретен «самовар… в виде вазы… с чеканною отделкою, с крышкою на коей два кита и отрог, на 4-х угольном пьедестале украшенном 4-мя лошадиными головами и матовою чеканною отделкою» (23)
Описи середины и второй половины XIX в. постепенно наполняются скупыми сведениями. В списках серебра 1856 г. уже имеются кое-где указания о месте и времени приобретения вещи. В 1853—1857 гг. во время путешествий за границей князь Юсупов покупал старинные серебряные изделия во Флоренции, Франкфурте на Майне, Вене, Дрездене, Мюнхене, Гамбурге. Это подтверждается не только указаниями в описях, но и парижскими, австрийскими, итальянскими контрольными клеймами XIX в. на ряде вещей.
В мае и июне 1858 г. при отъезде состоявшего при императорском российском посольстве в Париже его сиятельства князя Николая Борисовича Юсупова через комиссионера Вербекеюсс (sic!) в Санкт-Петербург было отправлено много вещей — серебра, бронзы, мебели, стекла, музыкальных инструментов, книг. Часть вещей переслали через господина Ригиарда пароходом «Норд», другая часть пришла на пароходе «Балтик» только в сентябре 1859 г. Среди присланного серебра внимание привлекает «старинный вызолоченный туалетный прибор бывший у короля саксонского (sic!), подаренный графом Александр Ивановичем Рыбопьер княгине Татиане Александровне Юсуповой», в девичестве Рибопьер (24) Согласно списку в туалет входили 28 предметов, в том числе овальное зеркало, рукомойный прибор, чаша с крышкой и блюдо к ней и прочие обычные для таких наборов предметы. Судя по всему, прибор принадлежал в свое время курфюрсту Фридриху Августу II Саксонскому, он же с 1733 по 1763 г. король Август III Польский.
Можно предположить, что это был достаточно нарядный сервиз, выполненный в стиле рококо. К сожалению, в последней Описи Юсуповых 1887 г. он не фигурирует. В том же грузе был и другой прибор. На основании характерных предметов, содержавшихся в нем, полагаем, что это изящный дорожный прибор 1760-х гг. дрезденского мастера Карла Давида Шределя, поступивший впоследствии в Эрмитаж (25)
Иллюстрация 4. Предметы из сервиза с лебедями. Петербург, первая четверть XIX в. Мастер Г.Ф. Станг. Государственный Эрмитаж
Из известных нам списков рукописная «Опись вещей собрания Юсуповых» 1887 г., выполненная на листах с владельческим штампом князя Феликса Феликсовича Юсупова графа Сумарокова-Эльстона, является наиболее полной и, видимо, последней описью коллекции как таковой (26)
Она содержит не только название предмета, как это имеет место в ранних списках, но также включает краткую характеристику его. Указывается форма предмета (блюдо овальное или круглое, кружка на ножках, с крышкой и тому подобное), изображенный сюжет — композиция или декор, нередко с указанием стиля, в котором выполнена вещь. Кроме того, во многих случаях дается расшифровка клейм, а следовательно, определение места изготовления серебряного изделия и приблизительная датировка. Таким образом, становится понятно, что составлением описи занимался профессионал в этой области. Загадочно, правда, как он мог использовать справочник Марка Розенберга, первое издание которого вышло в 1889 г. (27) Опись сделана одномоментно и предметы в ней представлены не по мере поступления в коллекцию, не по хронологическому принципу, а в основном по типам изделий. Поэтому номера, выбитые на вещах, разбросаны по всему списку и не могут служить ориентиром в определении времени поступления вещи. Можно предположить, что они были выбиты также в какой-то момент, когда размеры коллекции оказались столь велики, что потребовался учет экспонатов.
Выше уже говорилось, что по самым приблизительным подсчетам в Описи насчитывается около 600 старинных вещей, датируемых XVII—XYII1 вв., хотя и имеются выбитые тысячные номера на некоторых изделиях. Из них не менее 200 определены как работы московских мастеров, главным образом, XVIII в. В основном это чарки, стопы и стаканы. Около 250 разнообразных изделий выполнены серебряниками европейских центров, главным образом мастерами Германии и связанными с ней центров Польши и Балтии. Наконец, свыше 90 предметов не атрибутированы, и по краткому описанию трудно определить место их изготовления. Кроме того, в ней числится приблизительно 160 столовых приборов и сервизных вещей, относящихся к XVIII и не позже середины XIX столетия, созданных неизвестными мастерами. В эту группу можно включить около сервизной утвари работы петербургских серебряников того же периода.
Обращаясь к коллекции Юсуповых, хранящейся в настоящее время в Эрмитаже, трудно сказать, сколько в ней сейчас насчитывается предметов, так как она распределена по нескольким отделам и хранениям. Кроме того, если в описях Юсуповых все предметы перечислены поштучно, то при инвентаризации в 1920-е гг. некоторым, например, комплектам давался один инвентарный номер. Тем не менее можно с некоторой долей вероятности считать, что в Эрмитаже имеется в настоящее время свыше 300 серебряных изделии русских и западноевропейских мастеров XVI—XIX вв.
В эрмитажной коллекции художественного серебра Германии и центров, находившихся в ее орбите, то есть Польши и стран Балтии, охватывающей более 750 экспонатов, пятую часть составляют предметы из собрания Юсуповых. Надо отметить, что большая их часть отличается высоким художественным уровнем. Наиболее ранние вещи в коллекции — это работы нюрнбергских мастеров. Назовем некоторые из них. Ложчатый кубок, часть двойного, один из редких сохранившихся образцов произведений дюреровского времени, созданный в стиле «природных кубков», для которых характерны формы, заимствованные из природы (28) По мнению немецких специалистов, он был сделан по рисунку — Альбрехта Дюрера 1517 г. и близок к работам, вышедшим из мастерской нюрнбергского серебряника Людвига Круга, создавшего ряд своих произведений по проектам Дюрера. Необычен кубок в виде идущего оленя с крестом между — рогами (29) Как правило, они изображались скачущими. Образ оленя с проросшим на голове крестом заимствован из легенды о святом Губерте. В коллекции имеется несколько характерных для XVII в. «виноградных» кубков и так называемых вилкомов, то есть подносных.
На одном из них, работы Ганса Бойтмюллера гравировано: ВЕСТНИКУ О ВСЕРАДОСТНЕЙШЕМЪ ВОЗШЕСТВИИ НА ПРЕСТОЛЪ ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ ПАВЛОВИЧА ОТЪ МОСКОВСКОГО КУПЕЧЕСТВА (30) Надпись в какой-то мере соответствует чеканенной на корпусе многофигурной сцене передачи слугой послания трем сидящим за столом мужчинам. Возможно, кубок был поднесен князю Николаю Борисовичу в 1825 г. Выразителен кубок мастера Франца Фишера, в виде льва с закрученным хвостом и высунутым языком, держащего в передних лапах гербовый щиток с гравированным на нем львом в короне (31) Судя по австрийскому имперскому клейму 1809-1810 гг., кубок был приобретен на территории Австро-Венгрии не ранее этого времени. По всей видимости, в Париже в XIX в. Юсуповы купили настольное украшение — корабль известного нюрнбергского мастера, автора многочисленных кубков-кораблей Эсайи цур Линдена (32) Это оригинальное произведение в виде одномачтового судна — с такелажем, пушками, павильоном и фигурками моряков на борту. Ножкой служит фигура морского бога, стоящего в раковине, несомой дельфинами. Основание и весь корпус судна чеканен морскими волнами, дельфинами и раковинами.
Не менее двадцати пяти нюрнбергских изделий из коллекции Юсуповых хранится в Эрмитаже. Значительно число произведений XVII в. гамбургских серебряников. Среди них изящные небольшие братины, высокого художественного качества кружка Германа Ламбрехта (33) На ее корпусе надета незолоченая муфта, чеканенная фигурками путти с различными сельскохозяйственными инструментами, олицетворяющими времена года. По своей пластике и характерной моделировке композиция выполнена в стиле известного фламандского скульптора эпохи барокко Франсуа Дюкенуа. Ложчатый кубок с фигурой Цереры Грегориуса Ламбрехта, цеховой кубок брючников на стояне в виде льва Юргена Рихельса, ларец неизвестного мастера — типичные произведения гамбургских мастеров, созданные в стиле барокко, являются хорошей работой серебряников (34)
Необходимо отметить изделия лейпцигских, дрезденских, любекских мастеров. Таковы, например, стопа Готфрида Шмидта с библейскими сценами, кружка Клауса Шмидта, чеканенная композициями на сюжеты мифа о Геркулесе и Омфале, или блюдо в стиле рококо Шверино Бергкштедта (35) Три пары стенных светильников 1700—1710 гг. берлинского мастера Иоахима Аста числились в списках Юсуповых с начала XIX в. (36) В коллекции были представлены произведения мастеров Бремена, Дессау, Ганау, Кенигсберга, Ульма, Мер- гентхейма и немало вещей, атрибутированных мастерам Германии.
Более двух десятков серебряных изделий польских и прибалтийских мастеров поступили в Эрмитаж из коллекции Юсуповых. Среди них особенно хороша кружка серебряника из Вильно с гравированной композицией «Эсфирь перед Артаксерксом» (37), явно восходящая к гравированному источнику северных мастеров. Целый ряд изделий немецких, польских, балтийских мастеров этого времени был передан из Эрмитажа в Антиквариат в 1932—1933 гг., о чем свидетельствуют пометки в инвентаре. Необходимо отметить высокого качества несколько работ мастеров Амстердама — два блюда середины XVII в. и кубок-наутилус 1601 г. (38)
Ценной частью собрания XVII-XVIII вв. является коллекция произведений аугсбургских серебряников, насчитывающая сейчас сорок предметов. Это кружки и блюда ведущих мастеров этого периода Давида Бессманна, Абрахама I Дрентветта Ганса Якоба Майра, Абрахама II Варнбергера. Поднос 1670-1674 гг. Самуэля Шнеевайсса и кувшин 1695-1700 гг. Иоганна I Миггнахта уже были воспроизведены в альбоме Юсуповых в конце 1820-х гг. Блюда Маркса Вайнольда — это великолепные образцы искусства серебряных дел мастеров эпохи барокко. Одно из них овальное блюдо с изображением женщины и старика с книгами, сидящего за столом под сенью дерева, на котором висит кольцо с попугаем. Рядом с ними — писец и два амура (ил. 5) (39) На заднем плане — статуя философа. По борту — четыре крупных цветка, чеканенных в высоком рельефе, с листьями, и четыре круглых медальона с профильными портретами и надписями с именами римских императоров: MAGNUS CONSTANTINUS, MAXENTIUS, PROBUS CAESAR, VALENTENIANUS. Композиция исполнена глубокого символического смысла. Аллегория Знания воплощена в фигуре старика с книгами. Женщина с книгами и собакой, видимо, о означает Память, сохраняющая знания, которыми обладали древние, на что намекают памятник философу и портреты римских императоров. Посредником между ныне живущими и умершими служит попугай, помещенный между памятииком и стариком.
Крупный, натуралистически трактованный орнамент, состоящий из цветов, чеканен в высоком, упругом рельефе. Выразительная пластик декора, его объемность и сочность придают блюду особую торжественность В той же манере выполнено блюдо 1680-х гг. с многофигурной композицией, изображающей царя Соломона и царицу Савскую (ил. 6) Более живописно решена сцена на блюде около 1690 г. с изображением любовных пар у фонтана.
Фонтан представляет собой сооружение, состоящее из вазы с плодами, окруженной гиппокампами и полулежащими фигурами. По борту среди акантового орнамента с накладными цветами в четырех картушных медальонах изображены путти, являющиеся аллегориями Земли, Воды, Воздуха и Огня.
Из произведений середины XVIII в. надо отметить поднос в виде в виноградного листа и судки на одно гнездо в виде листа-блюдечка со стеблем-ручкой, на котором привинчено прорезное гнездо-чашечка, состоящее из рокайлей с гроздьями винограда. Это характерные произведения Иоганна Якоба Адама, который придерживался натуралистического направления стиля рококо. В том же стиле выполнен так называемый «Нахтышный» (то есть настольный) сервиз князей Юсуповых. Из шестнадцати предметов, составлявших сервиз, в Эрмитаж поступили только пять — суповая миска, две коробки для сахара, чайник и кофейник. Несмотря на то, что изделия выполнены двумя мастерами Мартином Иоганном Затцгером и Иоганном Кристианом Гиршнером, стилистически они близки друг другу. В то же время, как это всегда бывает, даже вещи одного порядка, вышедшие из рук одного и того же мастера, имеют небольшие различия. Судя по всему, предметы для Юсуповского сервиза были подобраны друг к другу, и когда создавались, не составляли единого комплекса. Согласно Описи 1887 г. у Юсуповых аугсбургских изделий было значительно больше, нежели поступило в Эрмитаж.
Так, например, все многочисленные сервизные блюда конца XVIII столетия Кристиана Дрентветта и других мастеров, в том числе и петербургских, оказались за пределами музейного собрания еще 1920-е гг. То же самое касается и бесчисленных столовых и десертных приборов, чарок, стаканов, тарелок.
Иллюстрация 5. Блюдо с аллегорической композицией. Аугсбург, 1680-е гг. Мастер М. Вайнольд. Государственный Эрмитаж
дворец Юсуповых в Москве
Вторая по размеру коллекция в юсуповском собрании — это серебро парижских мастеров эпохи Наполеона, середины и второй половины XIX в.
Превосходные образцы стиля ампир представлены работами ведущих французских мастеров того времени Мартина Гийома Бьенне, Жана-Клода-Батиста Одио.
Прежде всего, речь идет о портативном дорожном приборе 1809 г. придворного ювелира Наполеона и краснодеревца М.Г. Бьенне (43) Он был настоящим виртуозом в создании удобных и вместительных несессеров, достигший в этом деле непревзойденного мастерства. В такие портативные приборы входили чайные, кофейные и туалетные принадлежности. И в данном наборе все 64 предмета компактно уложены в свои гнезда. Несколькими годами позже датируются три чарки для вина. Форма чарок восходит к старинным образцам, однако, декор и медали относятся ко времени Наполеона и связаны непосредственно с ним.
По краю одной из чарок идет надпись: ESPERANCE NATIONAL E 1810. В донышко вставлена медаль с профильными портретами Наполеона и Мари Луизы Австрийской и женской фигурой у жертвенника на реверсе. Надпись по краю гласит: NAPOLEON ЕМР. ROI. М. LOUISE D’AUTRICHE. P. AVRIL М. PCCCX DENON D. Медаль работы медальера Д. Денона выпустили по случаю их бракосочетания, и вскоре в память этого события в качестве своеобразных подарков были созданы чарки. В донышко другой вставлена золотая монета в сорок ливров с изображением Наполеона и надписью: NAPOLEONE IMPERATORE RE 1814, на реверсе: REGUO DITALIA 40 LIVRE. Наконец, в третьей — медаль с портретом Бонапарта – Первого консула Французской республики и две маленькие медали Наполеона – императора с надписью возле одной из них: EP – OPEE IMPERIALE 1810.
У Юсуповых имелся еще один французский дорожный прибор, с клеймами 1809—1819 гг., включавший (37) предметов, из которого в Эрмитаж поступило лишь несколько. Такая же участь постигла и столовый сервиз 1807—1809 гг., созданный Ж.-Б.-К. Одно и Жозефом Максимилианом Бевилем. На канделябрах, увенчанных фигурой Виктории, гравирована надпись: ПАРИЖ 1814 Г. МАЯ 1 ДНЯ. Таким образом, сервиз был заказан в память вступления русских войск в Париж и победы над Наполеоном (45) В Описи 1887 г. коллекции Юсуповых числится еще один туалетный прибор, «чеканный, золоченый, с гравировкой, в стиле Empire», состоявший из подноса на ножке и пяти разного размера коробок. Следы его затерялись, как и парижского чайного сервиза 1838 г., который был «золоченый и литой, орнаментированный, с медальонами и детскими сценами, маскаронами и гербом» (46)
Следующим по времени крупным заказом в Париже был упоминавшийся выше столовый сервиз так называемый «Скандинавский», украшенный гербами владельцев (47) Согласно сообщению французского коллеги Вильфрида Цайшлера, в парижском архиве имеются документы, свидетельствующие о том, что князь Николай Борисович сам отбирал рисунки для сервиза в мастерской Александра Гейтона. Сервиз, возможно, был заказан по случаю 20-летия бракосочетания князя и Татьяны Александровны Рибопьер, состоявшегося тайно в 1856 г. Как известно, они были близкими родственниками, и по закону не могли вступать в брак. На некоторых предметах, доделывавшихся в Петербурге, имеется клеймо К.А. Сейпеля с датой 1875 г. В настоящее время в Эрмитаже хранится 30 предметов из этого когда-то очень большого сервиза. Название свое сервиз получил благодаря орнаментике, выполненной по мотивам древнескандинавских изделий. Некоторые предметы украшены изображениями фантастических птиц и зверей. В декоре прослеживается также влияние древнерусского искусства.
Сохранились терин, два блюда и крышки к ним из столового сервиза мастера Пьера-Франсуа-Огюстена Тюрке с клеймами Парижа, относящиеся к 1879 г. (48), а также столовые приборы парижской работы второй половины XIX в. Можно предположить, что там же был сделан дамский туалетный дорожный прибор, помещенный в предназначенный для него футляр. В обильном декоре, украшающем все предметы, смешались стили Ренессанса и Людовика XVI (49)
Английского серебра у Юсуповых было не столь много, как немецкого или французского. Но, тем не менее, только наличие пладеменажа Огюстина Кур- то, о котором говорилось вначале, свидетельствовало о хорошем вкусе владельцев и тонком понимании этого вида художественного ремесла. Из княжеской коллекции в Эрмитаж поступило также изящное эперне (конфектура) работы 1790—1791 гг. лондонского мастера Томаса I Питтса, выполненное в стиле Адама, а также несколько мелких изделий того же периода. В викторианском стиле создана большая золоченая кружка 1841-1842 гг. Роберта Хенелла (50) К тому же времени относятся и два английских чайных сервиза, которые имелись у Юсуповых. Один из них «золоченый, чеканный, с орнаментом rocaille и фигурными медальонами и амурами», другой «золоченый, чеканный, гравированный с фигурными медальонами и гербом». Из этого сервиза в Эрмитаж поступил чайник 1850— 1851 гг. с клеймами мастера Джона Самуэля Ханта и фирмы Hunt & Roskell Late Storr Mortimer & Hunt (51) Это была известная лондонская фирма, успех которой пришелся на середину XIX в. Русский двор и знать нередко обращались к ней с крупными заказами.
Иллюстрация 6. Блюдо с изображением царя Соломона и царицы Савской. Аугсбург. Мастер М. Вайнольд. Государственный Эрмитаж
В Описях 1887 г. и 1922 г. коллекции Юсуповых значатся сервизы, выполненные в Вене. Один из них туалетный прибор 1835 г. «сплошь покрытый лиственным и цветочным орнаментом» с обычным для таких комплектов набором вещей. Другой — чайный 1851 г., о котором сказано лишь, что он «частью золоченый» (52)
Много серебра Юсуповы приобретали и в России. Как уже говорилось, у них была довольно большая коллекция московских изделий XVIII столетия.
Среди многочисленных безымянных чарок и стаканов были вещи известных мастеров, как, например, стопа первой трети XVIII в. Михаила Клушина, кружка 1760 г. Петра Семенова, характерный образец русского серебряного дела середины XVIII в., кружка мастера с именником БСС (53) Необходимо отметить также кофейник 1757 г. Евдокима Ильина и стопу 1762 г. Алексея Полозова, выполненные в стиле рококо на очень хорошем уровне (54) В коллекции Юсуповых немало было русских изделий, отражавшие исторические события. Такова стопа с медалью на коронацию Елизаветы Петровны 1742 г. (53)
В следующем столетии кладовые Юсуповых пополняются сервизами, заказанными московским мастерам. Из туалетного прибора, по-видимому, происходит рукомойный кувшин с прямоугольным тазом 1827 г., созданный в стиле бидермайер (56) В Описи 1887 г. встречается сервиз 1835 г. работы, возможно, Василия Агафонова «с рельефным накладным орнаментом и накладными мужскими головами». Этот мотив позже будет повторен, как известно, фирмой Сазикова в чайном сервизе из собрания Голицыных (37) Скорее всего, в Москве был выполнен чайный сервиз «с видами Архангельского и головами амуров и ангелов с барочным орнаментом и княжеской короной» (58)
Однако, начиная с екатерининского времени и на протяжении всего XIX столетия, сервизное серебро Юсуповы заказывали в основном в Петербурге. Это многочисленные блюда работы Иоганна Фридриха Кеппинга, тарелки Самуила Мальма и мастера ELM, столовые приборы Адама Юдена, Карла Адольфа Сейпеля, Густава Александра Зольмана, разная посуда Готгарда Фердинанда Станга и других мастеров, чьи именники не указаны в описях. В Петербурге были заказаны упоминавшиеся выше сервизы известных мастеров П.М. Теннера и Г.Ф. Станга. Дежене одного из крупнейших петербургских серебряников первой трети XIX в. Фридриха Иосифа Кольба значится в «Регистре серебру фарфору … и пр. вещам в буфете его сиятельства» за 1827 г. В него входили семь предметов, восемь чайных ложек и восемнадцать пробок для вина, оправленных в серебро. В 1820 г. от мастера Кольба было получено по 72 штуки ложек, вилок и ножей и 48 раковин (59) В Эрмитаже хранятся рисунки туалетного прибора 1846 г. ювелира и серебряных дел мастера Жан-Батиста Вальяна. Прибор был обозначен как «чеканный с накладными цветами и подсвечниками в виде амуров», состоявший из 18 предметов, хотя в архивном документе числится 25 наименований (60) Кстати, в 1849 г. Ж.-Б. Вальян представил этот прибор на выставке российских мануфактурных изделий в Санкт-Петербурге.
В последней четверти XIX столетия новое поколение Юсуповых — граф и графиня Сумароковы-Эльстоны продолжали пополнять запасы серебра.
В «Книге учета серебра, хрусталя, фарфора… и пр. вещей» 1879—1885 гг. числятся «серебряно-вызолоченный прибор для туалета ея сиятельства графини Зинаиды Николаевны Сумароковой Эльстон, стиль Людовика XVI привезен в 1879 г.», «серебряно-вызолоченный чайный сервиз стиль Ренессанс». В 1882 г. был «получен из-за границы столовый сервиз накладного серебра с вензелями графини», заказанный, возможно, в связи с ее бракосочетанием. Через два года также из-за границы был прислан золоченый чайный сервиз с вензелями заказчицы. Вензеля обоих супругов и корона украшали 506 столовых приборов «гладкой отделки», по 72 штуки каждого вида и две ложки «разливная» и соусная. Все приборы сделал в 1887 г. мастер Любавин (61) Надо думать, что это Александр Бенедиктович Любавин, основавший в 1893 г фабрику серебряных изделий и широко известный на рубеже веков. Все эти вещи второй половины XIX столетия, какие бы они ни были, в послереволюционные годы не считались художественными. Поэтому они порой не попадали даже в Музейный фонд, не говоря уже о музеях. Их передавали в банки или в антикварную торговлю.
Завершая статью, нельзя не упомянуть еще об одном, как кажется, интересном настольном украшении, которое находилось в коллекции Юсуповых и которое, хотелось бы надеться, где-то сохранилось. Возможно, композиция создана в память предка Юсуповых Григория Дмитриевича, сподвижника императора Петра I. В Описи значится: «Настольное украшение серебрян.), у дерева под навесом стоит Петр I, за ним шесть человек свиты, два казака и конюх с конем. Перед ним вельможа с грамотой. Три кавказца, женщина с ребенком, человек с быком, две овцы и молодой парень с сосудом. На углах трофеи. На передней стороне герб Юсуповых. Клейм нет» (62)
Примечания:
1. «Ученая прихоть». Коллекция князя Николая Борисовича Юсупова: Каталог. В 2-х т. М., 2001
2. Юсупов Ф., князь. Мемуары: До изгнания. 1887-1919. В изгнании. В 2-х кн. М., 2000.С. 67.
3. Там же. С. 57-58.
4. Там же. С. 59.
5. Там же. С. 59; Варшавский С., Реет Б. Билет на всю вечность. JL, 1986. С. 44; Масленикова Е. В. Судьба художественного собрания князей Юсуповых. Юсуповский дворец. Дворянские особняки. СПб., 1999. С. 384.
6. Архив ГЭ. Ф. 1. Оп 5. Черновые описи 1922 г.
7. Пыляев М.И. Забытое прошлое окрестностей Петербурга. СПб., 1994. С. 203.
8. Jlonamo М.Н. Немецкое художественное серебро в Эрмитаже:Каталог. СПб., 2002. Кат. Гя 39 (далее: Jlonamo 2002).
9. РГАДА. Ф. 1290. Оп. 3. Д. 85. Л. 4. Благодарю С.П. Орленко за помощь в поиске архивных документов.
10. ГЭ, инв. №Э. 14128.
11. РГАДА. Ф. 1290. Оп. 3. Д. 85. Л. 10.
12. С берегов Темзы — на берега Невы. Шедевры из собрания Британского искусства в Эрмитаже: Каталог. СПб., 1997. С. 238, № 63.
13. РГАДА. Ф. 1290. Оп. 3. Д. 886. Л. 3 об.
14. Там же. Д. 88. Л. 8.
15. Там же. Д. 567. Л. 2 об., 3 об.
16. Там же. Д. 886. Л. 3,4,6,6 об., Лопато М.Н. Польское художественное серебро XVII-первой половины XIX в. в Эрмитаже: Каталог. СПб., 2004. Кат. Ва 2 (далее: Лопато 2004).
17. Бернякович З.А. Русское художественное серебро XVII — начала XX в. в собрании Государственного Эрмитажа. Л., 1977. № 80, 143, 146 (далее: Бернякович 1977).
18. Там же. № 141.
19. РГАДА. Ф. 1290. Оп. 3. Д. 226.
20. Там же. Д. 886. Л. 8 об.
21. Там же. Оп. 4.Д. 1157. Л. 14-15 об.
22. Там же. Д. 1132. Л. 15 об.
23. Там же. Оп. 2. Д. 2294. Л. 98-105 об.
24. Там же. Оп. 4. Д. 513. Л. 3, 22, 22 об., 39 — 41, 44 об., 45, 53, 61, 62, 65 об.
25. Лопато 2002. Кат. Дн 4.
26. Архив ГЭ. Ф. 1. Оп. 5. 1887 г. Д. 37.
27. Rosenberg М. Der Goldschmiedemerkzeichen. Frankfurt am Main, 1889.
28. Лопато 2002. Кат. Hr 1.
29. Там же. Кат. Hr 28.
30. Там же. Кат. Нг 30.
31. Там же. Кат. Нг 60.
32. Там же. Кат. Hr 71.
33. Там же. Кат. Гг 5-Гг 6, Гг 19.
34. Там же. Кат. Гг 13, Гг 28, Гг 29.
35. Там же. Кат. Лг 9, Лк 6, Дн 3.
36. Там же. Кат. Бн З-Бн 5.
37. Лопато 2004. Кат. Ви 1.
38. ГЭ, инв. № Э. 13847, Э. 13848, Э. 13476.
39. Лопато 2002. Кат. Аг 105.
40. Там же. Кат. Аг 106.
41. Там же. Кат. Аг 107.
42. Там же. Кат. Аг 202-Аг 205.
43. Лопато М.Н. Наполеоновское серебро // Под знаком орла. Искусство ампира: Каталог. СПб., 1999. С. 74.
44. Там же. С. 73.
45. ГЭ, инв. № Э. 13334—Э. 13339.
46. Архив ГЭ. Ф. 1. Оп. 5. Черновые описи 1922 г. Л. 76, 65.
47. Историзм в России. Стиль и эпоха в декоративном искусстве. 1820—1890-е гг. СПб., 1996. Ил. нас. 178, кат. № 73-75.
48. ГЭ, инв. № Э.13329—Э.13333.
49. Историзм в России… Кат. № 72.
50. ГЭ, инв. № Э. 13449, Э. 13363.
51. ГЭ, инв. №Э. 13365.
52. Архив ГЭ. Ф. 1. Оп. 5. Черновые описи 1922 г. Л. 65.
53. Бернякович 1977. № 28, 64, 32.
54. Там же. № 72.
55. Там же. № 28.
56. Там же. № 145.
57. Там же. № 162.
58. Архив ГЭ. Ф. 1. Оп. 5. Черновые описи 1922 г. Л. 65.
59. РГАДА. Ф. 1290. Оп. 3. Д. 567. Л. 2, 2 об.
60. Архив ГЭ. Ф. 1. Оп. 5. Черновые описи 1922 г. Л. 66;
РГАДА. Ф. 1290. Оп. 2. Д. 2294. Л. 3.
61. Там же. Оп. 5. Д. 47. Л. 2,2 об, 3.
62. Архив ГЭ. Ф. 1. Оп. 5. Черновые описи 1922 г. Л. 63.
Линейный вид
