[Nickas]

Косвенно к этому способу анализа примыкает еще один непростой атрибуционный метод. Старое стекло, к сожалению, подвержено такому специфическому заболеванию, как «стеклянная чума» (название, разумеется, сугубо эмоциональное). Речь идет о коррозии, вызываемой отклонениями, допущенными в технологическом процессе. Естественно, в любой стране в период становления стеклоделия допускались погрешности. Но стремление к совершенству заставляло мастеров неустанно экспериментировать. За века своей истории стеклоделие прошло несколько витков спирали: сначала мастера создали цветное стекло (это произошло стихийно, затем его производили уже целенаправленно), а потом делали все возможное, чтобы полностью обесцветить его, добиться точного подобия прозрачности горного хрусталя или льда. Однако в XVII веке с не меньшим рвением они старались окрасить стекло во все оттенки драгоценных камней, а затем и уподобить его резному камню.
Стеклоделы достигали прекрасных результатов, однако примерно через два-три столетия начали проявляться негативные последствия этих экспериментов: очевидным стал процесс саморазрушения. Он протекал очень медленно, проявляясь сначала в легком помутнении стекла, затем оно приобретало молочный оттенок. На первый взгляд, больное стекло кажется просто грязным, однако эта «грязь» не удаляется никакими средствами. На «острой» стадии начинает образовываться внутренний кракелюр, постепенно переходящий и на внешнюю поверхность. В конденсате, оседающем в микротрещинах, могут поселиться микроорганизмы, подобные водорослям. В результате стекло, изначально бесцветное, приобретает специфический зеленоватый оттенок, не связанный с остаточной или запланированной окраской самой материи. Прекрасный тому пример - уже упоминавшийся сосуд-холодильник работы Франца Гонделаха. Прозелень проступила не на всем сосуде, а локализовалась на скульптурном завершении крышки, изображающем погонщика-индуса на слоне.
Внимательное наблюдение за стеклом различных стран может дать весьма интересную картину: замечено, что в каждом регионе коррозия стекла проявляется по-разному. Так, например, заболевание богемского стекла проявляется именно в помутнении, когда стенки сосуда теряют свою прозрачность. Пораженные участки имеют легкий сероватый оттенок, при этом помутнение движется снизу вверх, затрагивая вначале основание. У стекла Саксонии - своя специфика. У него появляется некоторый белый тон, обусловленный преломлением света в обилии внутренних трещин, похожих на топкие, короткие блестящие волоски в толще стекла. Коррозия русского стекла выглядит как некрасивые пятна и короткие разводы на плохо вымытой вещи.
Разумеется, эти наблюдения касаются прежде всего бесцветного стекла. Стекло, отчетливо окрашенное, даже если цвет этот не был запланирован (например - народные стекла бутылочно-зеленого или коричневого оттенка), как правило, меньше подвержено коррозии. Вероятно, важную роль здесь играет значительная доля солей металлов, не выведенных из шихты. Редко болеет и хрусталь - из-за большого содержания в материи свинца. Впрочем, в последнем случае, возможно, этот печальный эффект нам придется наблюдать несколько позже: пока перед нами примеры четырех-, трехсотлетнего возраста.
Атрибутировать памятник по его форме и декору весьма непросто. Это самые «космополитичные» признаки стеклянных предметов. Однако, несмотря на безусловную общность, некоторые производственные центры обладали и особенностями, разработанными именно в указанном месте, а не полученными «по наследству» от более развитых в стеклоделии стран. В этом отношении наиболее показательной стала Силезия, подарившая Европе, наверное, самое изысканное стекло, после венецианского. Стеклоделы этого региона, впитавшие опыт чешских, немецких и австрийских мастеров, выработали виртуозный стиль, который сам становился предметом копирования со стороны учителей. Стремясь уподобить свои работы изделиям из резного хрусталя, силезцы разработали для них усложненную барочную форму: чаши их кубков - зачастую не круглые и даже не квадратные, а прямоугольные, со срезанными углами, что предоставляло граверу большую плоскость для работы. Орнамент, покрывающий стенки сосудов, - это резьба, неглубокая (но и не поверхностная, как гравировка) и фрагментарно отшлифованная, чтобы свет эффектнее играл на поверхности стекла. Рисунок силезских изделий - весьма подробный, с минимумом стилизации. Граверы воспроизводили на вещах легко узнаваемые пейзажные композиции, охотничьи сцены, жанровые картинки. Сложная форма чаши диктует и соответствующую форму крышки - в виде «подушечки». Иногда встречаются и крышки-флаконы, свойственные только для силезского стекла. Специфическая форма и характер декоративной резьбы делают вещи этого региона достаточно узнаваемыми среди других европейских работ.
Своя специфика формы существовала и у мастеров Саксонии. Так, например, в конце XVII века там появились кубки, довольно монументальные. Говоря о монументальности, мы прежде всего имеем в виду не размеры, а общее композиционное и техническое решение - это толстостенное стекло, с литой ножкой, украшенной низкорельефной резьбой, массивная крышка. Подобные вещи экспортировались в разные страны, в том числе в Россию, и порой украшались на месте. В то же время форма кружки «Humpen» встречается в работах самых разных регионов Европы - из-за своей простоты и практичности она была весьма популярной.