[Klepa]

Материал взят с сайта: http://www.mgomz.ru/default.asp?ob_no=2728
Статья Е.П Смирнова – научного сотрудника Отдела керамики и стекла Государственного Исторического музея.

Русское стекло
Начальная пора

Как самостоятельная область древнерусского прикладного искусства стеклоделие начинает формироваться в первой половине XI века, Монументальные мозаики киевских храмов - Десятинной церкви и Софии Киевской, поражали воображение своей светоносно-стью и яркой и чистой полихромией.
Трагическое для Древней Руси монголо-татарское нашествие в ХШ веке безжалостно оборвало его развитие. За этот короткий отрезок времени древнерусское стеклоделие, по справедливому наблюдению Ю.Л.Щаповой, «повторило путь производства стекла в целом».
Стекло, прежде всего - творение человеческого гения; необычайно широко его применение, бесконечно разнообразны цветная палитра и технические приемы его изготовления. Керамика, металл, текстиль, известные с древнейших времен, в первую очередь, служили насущным потребностям человека, и только потом происходила эстетизация их исконных и привнесенных качеств. История стекла развивалась в ином порядке. В древних цивилизациях оно появилось не как предмет первой необходимости, а первоначально заявило себя в системе художественных ценностей, и только в процессе развития постепенно становилось утилитарным, бытовым материалом. Это наглядно демонстрирует и история древнерусского стеклоделия.
Первые стекольные мастерские, возникшие в Киеве в XI веке, специализировались, главным образом, на производстве украшений - бус, перстней, браслетов. Особенно по-пуярными в эпоху Киевской Руси стали браслеты из цветного стекла, которые изго-товляли мастерские Новгорода, Полоцка, Любеча, Турова, Смоленска, Рязани, Костромы, Пинска, Изяславля вплоть до конца ХIII века, а в ряде городов и до середины ХIV века. Изготовление посуды с помощью выдувной трубки, равно как и изготовление оконного стекла, имело место только в Киеве, где были сосредоточены наиболее квалифицированные мастера. Однако и их успехи были весьма скромными. Почти три столетия золотоордынского ига нанесли непоправимый ущерб древнерусской культуре. И если другие виды художественного ремесла исподволь все же продолжали развиваться, то хрупкое стекло надолго было вычеркнуто из обихода русичей.
Драматичная судьба русского стекольного производства не стала исключением. История мирового стеклоделия показывает, что для его полнокровного развития необходима стабильная ситуация в обществе и достаточно высокий уровень культуры. В эпохи исторических катаклизмов и варварства стеклоделие оказывается одной из самых уязвимых областей ремесла, спрос на стекло резко падает, что приводит к захирению сложившихся центров. Так во многих европейских странах, где в эпоху Римской империи сложились и в течение нескольких веков успешно функционировали мастерские по изготовлению выдувного стекла, это искусство на протяжении нескольких столетий было предано забвению. Европейская культура в период между VI и XI веками практически обходилась без стекла. Даже в Италии стеклоделие возродилось только в XIII веке, во многом благодаря сирийским мастерам. В остальной же Европе возрождение стеклоделия началось в XIII-ХIV веках, что было связано, прежде всего, со строительством готических соборов, для которых требовались витражи из цветного стекла. Аналогичную закономерность можно установить и в истории нашего отечественного стеклоделия.
Благодаря различиям исторических условий, в которых оказались отдельные княжества поверженной Киевской Руси, некогда единая древнерусская народность, обладавшая общностью территории, языка, духовной и материальной культуры, стала основой для формирования трех ветвей восточного славянства - великорусской, украинской и белорусской. Таким образом, истоки русской, украинской и белорусской культур оказываются общими, а последующее их развитие обладает известной самостоятельностью, обусловленной конкретными, исторически сложившимися судьбами каждого из народов.
В западнорусских землях, оказавшихся под властью Великого княжества Литовского, а затем Речи Посполитой, происходило формирование украинского и белорусского народов. Здесь стеклоделие возрождается в ХVI веке.
Первые упоминания о наличии в Белоруссии мастеров стекольного дела относятся к 1524 году. Стеклоделие здесь развивалось с самого начала в рамках вотчинных мануфак-тур, принадлежавших великокняжескому двору или крупным магнатам, например, Радзивиллам. Нередко для налаживания стекольного производства сюда приглашались польские мастера, в частности, из Кракова.
На Украине первые сведения о стекольном производстве относятся к 1555 году. По существующей традиции считается, что украинское стеклоделие с момента его зарожде-ния развивалось как промысел. Инициатива создания стекольных гут принадлежала мастерам-гутникам, которые арендовали для этих целей землю и лес у магнатов и монастырей, платя за них либо деньгами, либо продукцией. В этих гутах, как правило, работало не более 8-9 человек, многие из них работали неполный год.
В XVII столетии территория Белоруссии и Украины была обильно покрыта сетью стекольных производств, которые обеспечивали посудой и оконным стеклом не только местный рынок, но и вывозили свою продукцию в Московскую Русь. В XVII веке из Ливонии и Малороссии ежегодно поставлялись в Москву от восьмидесяти до девяноста тысяч оконных кругов.

История собственно русского стеклоделия начинается в XVII веке, когда для этого возникают конкретные условия. Московской Руси, выдержавшей кровопролитную борьбу с золотой Ордой и одолевшей ее, сразу же пришлось решать проблемы государственного строительства, объединения княжеств в централизованное государство, вести борьбу за возвращение исконных русских земель, а в начале XVII века пережить Смутное время и польско-шведскую интервенцию.
Семнадцатый век стал временем накапливания сил формирующейся русской нации, ее культуры. Интенсивность политической и экономической жизни государства приводила к изживанию национальной обособленности русской культуры, которая до XVII века развивалась в условиях заметной изоляции. Большую роль в этом процессе играли контакты с Белоруссией и Украиной: во многом благодаря этим контактам Московская Русь приобщалась к достижениям европейской культуры. Значительным оказался вклад украинских и белорусских мастеров и в процесс становления русской стекольной промышленности. Однако, инициатива строительства первого стекольного завода на территории Московского государства принадлежала не им, а шведу Юлиусу Койету. В этом отношении история русского стеклоделия не является исключением, а скорее подтверждает общее правило. Многие европейские центры стеклоделия возникали благодаря импульсам извне.
Так было со знаменитым венецианским стеклом, которое, несмотря на то что в эпоху Римской империи на территории Италии был накоплен огромный опыт изготовления стекла, на начальном этапе испытывало сильное влияние Востока. Венецианские мастера, в свою очередь, способствовали становлению художественного стеклоделия в Нидерландах, Испании, Франции, где в XVII веке расцвело искусство стекла "в венецианском духе". В этом проявилась одна из особенностей стекла как области материальной культуры и прикладного искусства - его интернациональный характер.
Практически вся история европейского стеклоделия позднего средневековья и Нового времени развивалась в едином русле. На каждом хронологическом отрезке времени лидировала та или иная национальная художественная школа, принципам которой следовали мастера других стран. В XV-ХVII веках безусловное первенство принадлежало тонкому и хрупкому венецианскому стеклу, в конце XVII столетия эту эстафету восприняло богемское гравированное стекло. С конца XVIII века все европейское стеклоделие испытывало влияние английского граненого хрусталя, а в 1900-х годах первенство перешло к французской школе.
Своя история была и у русского стеклоделия, которое с момента возникновения ориентировалось на европейскую культуру, но в то же время стало заметной областью русского национального искусства.

[Klepa]

В XVII веке интенсивное развитие ремесел привело к появлению первых мануфактур. Рост товарного производства способствовал оживлению торговли, связывающей прежде изолированные экономические районы в систему единого всероссийского рынка. Событием большого политического значения было воссоединение России с Украиной и Белоруссией. Оно способствовало расширению связей Московской Руси со странами Европы.
В русском быту XVII века уже ощущалась потребность в новом гигиеничном и красивом материале. Первым, кто взялся в России за производство стекла, был пушечных дел мастер, швед, Юлиус Койет, приехавший в Москву 2 марта 1630 года. В 1632 году он пригласил к сотрудничеству опытного "скляничного" мастера Пауля Кункеля, который до этого "завел" стекольный завод в Швеции. Он помог выбрать место для будущего завода, и в 1634 году Койет получил жалованную грамоту на "заведение" стекольного завода в селе Духанино Дмитровского уезда (неподалеку от Москвы). Производство развивалось в сложных финансовых условиях, сменило довольно много владельцев, и окончательно было закрыто в 1760 году, когда мастера «по собственной их челобитной» и решению Мануфактур-Коллегии были приписаны к Гусевскому заводу Акима Мальцова.
Неудачно сложилась судьба другого частного стекольного завода, построенного шведом Иваном (Иоганном) фон Сведеном в Ивановской волости Каширского уезда. В 1666 году он вывез из-за моря среди прочих специалистов «хрустальных и виницейских скляничных мастеров». Но в 1668 году владелец умер, не завершив строительства «виницейского скляничного завода», хотя в 1697 году его строения еще существовали.

Выдающуюся роль в истории русского художественного стеклоделия сыграл завод, основанный в 1668 году по инициативе царя Алексея Михайловича в селе Измайлово под Москвой (ныне территория Москвы). Именно здесь родилось русское художественное стекло, и была создана школа русского стеклоделия. В этом сложном процессе наряду с русскими и украинскими мастерами принимали участие и иноземные специалисты. Многие из них прожили в России почти всю жизнь и обрели здесь вторую родину. Завод был построен в 1668 г. по указу царя Алексея Михайловича, находился в управлении Тайного приказа, затем приказа Большого Двора, а в 1710 г. был передан в Аптекарский приказ и вскоре после этого закрыт. Это предприятие выпускало «про обиход великого государя потешное и фигурное стекло», «хрустальную» (т.е., очень чистого бесцветного стекла) посуду с гравировкой и золочением, простые изделия из бесцветного и зеленого стекла, а после 1710 г. – аптекарскую посуду.
Сведения о другом русском стекольном заводе XVII века, находившемся в селе Воскресенском Черноголовской волости, крайне скудны. Неизвестны ни даты его существования, ни характер производства. Данные о нем относятся лишь к 1687 году, когда он уже действовал и его продукция продавалась на московском Гостином дворе. Среди изделий завода были стаканы, братины, лампады. Судя по всему, он был своеобразным филиалом Измайловского завода, так как их продукция значится в одной описи села Измайлова.

Таким образом, на исходе ХVII века под Москвой существовало три стекольных завода, которые при своих скромных размерах не могли обеспечить стеклом всю страну.
В 1691 году было предпринято строительство еще одного казенного стекольного завода. Его устройство было поручено «торговому человеку гостиной сотни» Якову Романову, который построил помещения для завода у Тайницких ворот в Москве. Но эта попытка кончилась полной неудачей, так как Романову не удалось найти мастеров и наладить производство.
После этого московская администрация затеяла строительство нового зеркального завода, Воробьевского, пригласив для этой цели из Берлина «комиссара» Брокгаузена. Он прибыл в Москву в 1705 году вместе с нанятыми им шестью французскими «зеркальными» мастерами и, возможно, привез с собой часть оборудования. В 1706 году завод уже действовал, хотя и с перебоями. Приезжие мастера, видимо, не сразу приспособились к местному сырью. Необычны довольно значительные для ХVIII столетия размеры зеркал: некоторые из них достигали четырех аршин в длину и двух в ширину; многие были в стеклянных рамах. Весьма поучительным явился финал дея-тельности этого завода. В 1710 году он был отдан в аренду Виллиму Лейду по протекции А.Д.Меншикова. В 1712 году Лейд получил большой заказ на исполнение "большой, средней и меньшей руки колоколов и 330 карафинов" общей суммой на 126 рублей. Однако заказ был выполнен частично, а в процессе расследования выяснилось, что инструменты завода были спрятаны в Немецкой слободе на дворе учителя Андрея Мартынова. Эти инструменты и оставшиеся на заводе материалы на 10 подводах в сопровождении драгунов были отправлены в Санкт-Петербург.
С 1706 по 1718 год было построено 9 небольших предприятий в Трубчевском, Севском и Карачевском уездах (ныне Брянская область). Производили здесь «скло простое пузырями» и «белое и простое скло».

XVIII век - время активного развития русского стеклоделия. Формируются новые центры производства, которые сохраняли свое лидирующее положение на протяжении XIX и ХХ столетий.

I. Петербург
В начале XVIII века начинается становление Петербургского центра стеклоделия, с которым связан пышный расцвет русской школы гравированного стекла.
Ямбургский и Жабинский заводы.
Первоначально были заведены заводы в городе Ямбурге и в деревне Жабине Ямбургского уезда. Удалось найти сообщение о том, что в 1705 году мастер Шепер вместе с мастером Кифатером осматривали «угодные места стекло дуть близ деревни "Сябино в 12 верстах ниже Ямбурха». Место они признали весьма пригодным, и мастер Кифатер сочинил проект завода. Впервые как действующие заводы упоминаются в 1717 году в качестве собственности А.Д.Меншикова, который полагал отдать их на откуп «охочим людям». Оба завода оказались в собственности Меншикова, так как среди огромных земельных пожалований в Ингерманландии ему был отдан и город Ямбург и его окрестности. После опалы А.Д. Меншикова предприятия отошли в государственную казну. Ямбургский завод был крупнее Жабинского и совершеннее по организации производства. Он выпускал зеркальные и оконные стекла, а также «хрустальную посуду» со шлифовкой и гравировкой, которая составляла почти треть всей продукции. С 1713 года гравировкой посуды занимался иноземный мастер Иоганн Меннарт, оставивший свое ремесло в 1723 году из-за болезни глаз. Его заменили русские граверы - подмастерья Дементий Войлоков и Василий Пивоваров, ставшие со временем выдающимися мастерами. Ямбургские заводы, в основном, обслуживали дворцовое хозяйство, поставляя для строящихся царских резиденций оконные стекла, зеркала и «хрустальную» посуду. Часть продукции продавалась при самих заводах и во дворцовой лавке. В конце 1730 года спрос на зеркала и стекла сократился. Объясняется это тем, что император Петр II временно перенес царскую резиденцию в Москву (1727-1730). В 1730 году заводы были переданы в аренду английскому купцу Виллиму Эльмзелю, который перевел в 1733-1735 годах оборудование и мастеров на свои собственные заводы в Санкт-Петербурге и на реке Лаве.
Петербургский стеклянный завод
История Петербургского казенного завода, являвшегося лидером русского стеклоделия на протяжении ХVIII века, начиналась несколько необычно. Впервые о его существовании на реке Фонтанке, почти в центре Петербурга, узнали в 1738 году, когда умер его основатель В.Эльмзель. Выяснилось также, что сюда были переведены инструменты и мастера Ямбургского завода. Судя по описям, это был не собственно стекольный завод, а скорее мастерская, где только гранили, шлифовали и гравировали стеклянные изделия, выдували же стекло на Лавинских заводах. После того как оба завода были переданы в казну, Петербургский постепенно становится заводом в полном смысле этого слова. На нем выдували посуду, лили зеркальные стекла и тут же их шлифовали и гравировали. Часть продукции выполнялась по заказам царского двора, другая - поступала в продажу. Торговали стеклом в лавке на Невском проспекте, а также непосредственно при заводе.
В 1774 году собственно завод был переведен в село Назью Шлиссельбургского уезда, а в Петербурге была оставлена мастерская для «шлифовки посуды и нарезки на ней гербов и вензелей». Но еще и в 1780 году это решение не было выполнено. Таким образом, история Петербургского завода показывает, что распространенная в Европе практика разделения производства посуды и ее холодной обработки, несмотря на ее очевидные выгоды, в России не сложилась.
Изделий Петербургского завода сохранилось довольно много. В основном, это резные кубки, бокалы, стаканы, штофы, чайники. Они наглядно свидетельствуют о расцвете гравировального искусства в это время. Резчики завода могли гравировать на стекле не только гербы и вензеля. Они прекрасно справлялись и со сложными рокайльными орнаментами, архитектурными пейзажами, портретами и аллегорическими композициями, галантными и пасторальными сценами. У каждого из граверов были свои излюбленные темы и характерные приемы работы. Из всего этого складывается неповторимый образ художественного стекла Петербургского завода. Присутствие на заводе иностранных резчиков неизбежно отражалось на характере резного декора, во многом близкого богемскому, силезскому и отчасти саксонскому. Это «столкновение» различных школ также придавало стеклу Петербургского завода своеобразие.
В 1777 году по указу Екатерины П казенные заводы в селе Назья (бывшие Петербургские) были отданы «в партикулярное содержание сиятельному князю» Г.А. Потемкину, который оказался хозяином щедрым и внимательным. Князь перевел завод на земли монастыря св.Александра Невского в село Озерки, что в четырех верстах от Петербурга. После смерти Г.А. Потемкина в 1792 году завод снова перешел в ведение казны и стал именоваться Императорским. Он всегда оставался самым крупным и наиболее оснащенным стекольным производством в России, истинным «законодателем стекольной моды».

[Klepa]

Завод М.В. Ломоносова в с. Усть-Рудице
Среди российских стеклозаводчиков выдающееся место занимает великий ученый М.В.Ломоносов, который в 1753 году построил свой собственный завод в селе Усть-Рудица Копорского уезда Санкт-Петербургской губернии. Завод был предназначен для изготовления смальт для мозаической мастерской Академии наук, а также бисера и стекляруса. В этом своем предприятии великий представитель эпохи Просвещения стремился не столько к коммерческому успеху, сколько к реализации своих научных достижений «на пользу Отечества». На своем заводе М.В. Ломоносов пробовал выпускать и различную посуду. После смерти М.В. Ломоносова в 1765 году завод перешел к его дочери Елене Михайловне Константиновой, а в 1768 году прекратил свое существование.

II. Московская, Орловская и Владимирская губернии
На протяжении ХVIII века в России активно шло строительство частных стекольных заводов. Всего за столетие их было построено более восьмидесяти. В первой половине столетия частное предпринимательство развивалось главным образом в окрестностях Москвы. Здесь в это время действовало по меньшей мере шесть стекольных предприятий.
Заводы Мальцовых
Крупным стекольным предприятием в окрестностях Москвы стал Покровский завод в Можайском уезде на пустошах Ширяевой и Кудиновой, основанный жителем Гжатской Пристани Назаром Дружининым и «калужским посадским человеком» Сергеем Аксеновым в 1723 году. В 1724 году основатели этого завода взяли себе в компаньоны «города Рыльска гостинной сотни» Василия Мальцова. С этого скромного предприятия начинается история «хрустальных королей России» - семейства Мальцовых, которое на протяжении почти двух столетий было монополистом русской стекольной промышленности. К концу XVIII столетия мальцовская «стекольная империя» состояла из 15 предприятий, из которых самые крупные – Гусевский и Дятьковский, широко известны и поныне.

III. Смоленская губерния
Заводы Немчиновых.
Соперниками Мальцовых в середине ХVIII века ненадолго становятся купцы .Мосальска Немчиновы. Первые сведения об их деятельности в области стеклоделия относятся к 1748 году, когда братья Петр и Емельян Немчиновы построили в Дрогобужском уезде Смоленской губернии «хрустальную и стеклянную» фабрику.
В 1750-1760-х годах семейству Немчиновых принадлежало, по крайней мере, 4 стекольных завода на стыке Смоленской и Калужской губерний. К сожалению, сведения об их деятельности довольно скудны, так как информация о них почерпнута в основном из судебных дел, в которых погрязло это недружное семейство. Сведения о заводах Немчиновых в Смоленской губернии обрываются в 1777 году.

IV Пензенская губерния
Заводы Бахметьевых
Среди частных заводов России заслуженную славу снискал Никольско-Пестровский завод в Пензенской губернии, более известный как Бахметьевский. Он был построен отставным секунд-майором, а впоследствии «соляной конторы прокурором» Алексеем Ивановичем Бахметьевым в 1764 году. Во время крестьянской войны 1773-1774 годов завод был разорен. В 1779 году А.И.Бахметьев умер, оставив завод своей жене Агафоклее Ивановне и сыну Николаю Алексеевичу. Они восстановили завод, значительно его расширив, и построили неподалеку еще два новых: Заусовский и Теплостанский, выпускавшие листовое стекло. Никольско-Пестровский же специализировался на выпуске художественного стекла. Бесцветное и цветное стекло с грациозной золотой и серебряной росписью получило признание в Петербурге при царском дворе и Бахметьевым стали адресовать придворные заказы.

V. Калужская губерния
Завод Орлова
Генерал-аншеф граф Федор Григорьевич Орлов оказался удачливым предпринимателем. Первое упоминание о его заводе относится к 1793 году. Завод сначала находился в селе Богородском Мосальского уезда Калужской губернии, а потом, очевидно, после пожара 1798 года переместился в село Милятино. Помимо простого зеленого стекла здесь изготовлялись рюмки, стаканы, графины бесцветного стекла со шлифовкой, гравировкой и росписью. Выпускал завод и изделия из цветного стекла.

За период II половины XVII – XVIII вв. на территории России было построено более 80 стекольных предприятий. Одни из них работали мало, другим была суждена долгая жизнь и они существуют и поныне. Подавляющее большинство заводов специализировалось на производстве оконного стекла и «ординарной» посуды. Лишь небольшое число из них производили художественные изделия из бесцветного и цветного стекла, украшенные гравировкой, шлифовкой и росписью.

К концу ХVIII века окончательно определилась география русского стеклоделия. Окрестности Москвы были средоточием стекольных заводов только на раннем этапе - в ХVII - начале ХVIII века. Основными же районами стеклоделия становятся Владимирская, Орловская, Петербургская, Пензенская и Смоленская губернии.
Производство художественного стекла долгое время являлось прeрогативой государства. Достаточно вспомнить Измайловский, Воробьевский, Ямбургский, Петербургский (Императорский) заводы. Частные же предприятия вначале ограничивались изготовлением оконного стекла, тары, аптекарской посуды. Но уже во второй четверти столетия на сцену вышел энергичный предприниматель купеческого звания, умеющий организовать производство и знающий потребности огромного российского рынка. В своей деятельности он ориентировался главным образом на вкусы средних слоев горожан - дворян, чиновников, купцов, что и определило художественный облик изделий купеческих заводов. Наиболее удачливыми предпринимателями купеческого звания в ХVIII веке стали Мальцовы.
Приметную роль в развитии стеклоделия сыграла русская знать. Среди владельцев стекольных заводов числятся Голицыны, Юсуповы, Орловы. Основной пружиной их предпринимательства была не столько коммерческая выгода, сколько престижность занятия, а также стремление удовлетворить потребности своего хозяйства в художественном и простом стекле. Их заводы нередко работали в убыток, так как они стремились производить высокохудожественные изделия, спрос на которые был не очень велик.
За полтора столетия значительно возросла мощность русских стекольных заводов и их техническая оснащенность, появились различные механизмы, приводимые в движение «водяными машинами».
Сравнительно быстро в России была решена проблема создания кадров отечественных специалистов. В ХVII веке почти все мастера были иноземцами или выходцами из Украины. Но уже в первой четверти ХVIII века более заметную роль начинают играть русские мастера. Благодаря их усилиям отечественное стеклоделие к концу ХVIII века стало процветающей областью промышленности, а его изделия - гордостью русского декоративно-прикладного искусства.

СТЕКЛО НА "ИЗМАЙЛОВСКИЙ МАНЕР"
В стенах Измайловского завода, построенного «про обиход великого государя», произошло рождение русского художественного стекла. Алексей Михайлович, проявляв-ший большой интерес к европейской культуре, в своем дворцовом селе Измайлове заводил всевозможные новинки. Мысль о строительстве стекольного завода пришла ему в 1650-х годах. В 1656 году он велел своему агенту Гебдону «вывезти к Москве из Виницеи золы лутчей в чом скляничные всякие суды делать на хрустальный цвет, а также мастеров склянишных самых добрых». Однако только через десять лет, в 1668 году началось строительство этого предприятия. Завод должен был изготавливать посуду для царского двора, и потому его устроители привлекали сюда лучших иноземных мастеров. В строительстве самого завода принимали участие «немчин» Иван Мартынов и русские Борис Иванов и Григорий Васильев. Затем сюда прибыли Христиан Кункель, Иван Яковлев и Марк Иванов. Нам трудно судить о специализации этих мастеров, равно как и о правильной транскрипции их имен. Известно, например, что в 1667 году немчин Иван Мартынов делал скляницы и продавал их на торгу у Воскресенского монастыря в Новом Иерусалиме.
В 1670 году этих мастеров сменяют другие, с их появлением начинается второй этап развития измайловского стекла.
Вновь прибывшие мастера именовались «виницейцами», но, очевидно, не по национальности, а по стилю работы. Ян Арципухор, Индрик Лерин, Питер Балтус и Ловис Мойет были, по-видимому, выходцами из Балтийского региона, где в XVII веке расцвело производство стекла «в венецианском духе». Они прочно связали свою судьбу с Измай-ловским заводом. Питер Балтус, например, упоминается в документах 1688 года, когда был отправлен в Голландию для покупки материалов. Индрик Лерин, приехавший, еще в молодом возрасте, проработал на заводе более сорока лет. Постоянство состава мастеров в немалой степени способствовало тому, что сложившиеся на заводе традиции оказались весьма устойчивыми и надолго предопределили стиль русского художественного стекла. Приезжие мастера привезли свои рецепты варки стекла, а также приемы его обработки и приспособили их к местному сырью и национальному вкусу и в результате создали русский вариант стекла «в венецианском духе», которое изготовлялось в европейских странах. На смену венецианской школе стеклоделия в Европу XVII века пришла богемская, представленная гравированным стеклом. Дань этому способу орнаментации отдал и Измайловский завод.

[Klepa]

Продукция заведения, как об этом свидетельствуют документы, была чрезвычайно разнообразной. Производство специализировалось на изготовлении предметов роскоши, обслуживая главным образом дворцовое хозяйство и лишь в незначительной степени - внутренний рынок. Перечень его изделий весьма обширен, во многом он повторяет названия традиционной керамической и металлической русской посуды. Делали здесь «сулеи с шурупами», скляницы разных размеров для Аптекарского приказа. Для дворцового обихода производились «кувшины большие и малые, ставцы, кружки, братины, чарки, кубки с кровлями и без них, рюмки, сковородки, лампадки, подсвечники, чернильницы, кадочки, яблоки, трости, стаканы большие и малые, высокие фляги, блюда, тарелки, блюдички, ведерки, мухоловки». Выполнялись эти предметы из зеленого стекла («черкасской материи»; название происходит от украинского города Черкассы, из которого шел основной поток импорта зеленого простого стекла в русские земли), так и из бесцветного («цесарской материи»; термин обозначает высокие технические и эстетические качества этого стекла). Столь богатый ассортимент был обусловлен, очевидно, желанием заменить стеклянными изделиями бытовую посуду, ранее выполнявшуюся в керамике и металле.
Помимо этого в описях завода встречаются и вещи не совсем обычные, такие как «рюмка в сажень», «рюмки тройные, долгие, потешные кубки с цветными репьями, скляницы и сулейки полосатые, стаканы плоские, гладкие, чешуйчатые, витые, крупночешуйчатые, склянки клетчатые, паникадила фигурного дела», «яблоки с фигурами». Это уже произведения не столько утилитарного, сколько декоративного характера, которые новизной форм и необычностью размеров должны были вызывать удивление и восхищение охочих до всяких курьезов царя и придворных.
Известно, что в амбаре, где хранились инструменты и запасы «к фигурному делу», значились: «200 пузырьков ко птичкам стеклянным и 7 трубок, чем делаются фигуры, пуд стекла тянутого с золотом и финифтью и с красками, финифти белой, желтой, лазоревой, бисеру желтого, зеленого 2 фунта. К тому же делу снастей: 2 лампады жестяных, в которых горит масло, двои ножницы, 4-ры щипцы».
С точки зрения технологии стеклоделия перед нами раскрывается интереснейшая картина не только чрезвычайной широты ассортимента, но и разнообразия технических приемов оформления, которыми владели измайловские мастера. Помимо собственно гутной техники, когда изделие целиком выполнялось у стекловаренной печи, мастера Измайловского завода владели множеством других техник.
Наиболее примечательны:
1) Упоминание полосатых, чешуйчатых и крупночешуйчатых, клетчатых изделий бесцветного стекла, которые противопоставляются гладким. Речь, безусловно, идет об изделиях с фактурной поверхностью, выполненных так называемым тиходутым способом, который был известен в глубокой древности, использовался венецианскими мастерами XVI - XVII веков, особенно полюбился он немецким мастерам XVII столетия. особенностью этого способа является то, что предмет выдувается в рельефную форму без вращения.
2) Описание «припасов к фигурному делу», где значится «пуд стекла тянутого». Вероятнее всего, это предварительно изготовленные вытянутые стеклянные трубки (вариант т.н. «стеклодрота»), из которых потом при помощи "лампы жестяной" делали фигуры, то есть здесь налицо владение так называемой стеклодувной, или ламповой техникой.
Это означает, что
3) Сведения о том, что стеклянные изделия украшались позолотой: о покупках листового золота, а также упоминание о "призолоченном подсвечнике". Показательна также сохранившаяся в Дворцовых Разрядах история о том, как свита царя Алексея Михайловича, посетившая завод в 1675 году, умудрилась украсть "6 достаканов золоченых скляничных и пуд стекла тянутого с золотом и финифтью". Сопоставив эти сведения, можно утверждать, что измайловское стекло золотилось в процессе выдувания, когда на горячую "пульку" накладывали лист золота, а потом изделие продолжали выдувать, в результате чего золотой лист разрывался, и изделие становилось как бы обрызганным золотыми крапинками. Этот прием особенно широко использовался венецианскими мастерами.
Кроме «горячих» способов оформления измайловского стекла были известны и техники «холодной обработки».
4) На заводе имелись граверы. Уже в 1673 году здесь работал «мастер резного дела» Анц (Ганс) Фридрих. Но ему не удалось существенно изменить характер продукции завода. Так, в приходной книге завода за 1677 год из 9246 предметов значилось только «две резных и пятнадцать граненых рюмок».
Более заметной оказалась деятельность другого мастера, Матиаса Ульмана, который прибыл на завод в конце 168О года и проработал в Измайлове свыше двадцати лет.
5) На заводе работал также «золотописец» Дмитрий Степанов, который расписывал аптекарскую посуду, что свидетельствует о том, что измайловские изделия помимо гравировки украшались позолотой.

Таким образом, Измайловский завод в ХVII веке представлял собой довольно сложное производство, мастера которого владели почти всеми известными в это время техниками стеклоделия: гутной, ламповой, золочением, гравировкой, шлифовкой.
Современники высоко ценили измайловское стекло, оно было не только мерилом хорошего качества, но обладало своей стилистикой. Эпитет "измайловский" для москов-ских жителей конца ХVII века был весьма выразителен и не требовал пояснений. Измайловской манере следовали затем и некоторые стекольные заводы ХУШ века.

При описаниях Измайловского завода особенно часто упоминаются разные изделия «фигурного дела». Особого внимания заслуживают 7 необычных сосудов из коллекции ГИМ, один - из коллекции ГЭ и один - из ГМК «Кусково». Кроме эрмитажного, всю эту группу объединяет наличие «сюрпризов», обеспеченное конструктивными особенностями большинства предметов, и хорошее качество тонкого прозрачного стекла с небольшими свилями.
Все эти предметы можно разделить на две группы.
Одну из них составляют 5 кубков и кумган из коллекции ГИМ. Формы кубков почти идентичны - на мягкой балясевидной ножке покоится тулово, напоминающее по своим очертаниям цветок чертополоха. При этом тулово одного из них имеет полосатую фактуру, а в других случаях нижняя часть тулова отягчена дополнительным набором стекла. Но главную "изюминку" этих кубков составляет помещенный внутри тулова стержень, на который подвижно насажена полая трубка, оканчивающаяся фигуркой животного. Эта фигурка напоминает оленя или барана, но с пышным павлиньим хвостом. Головкой подобного же существа заканчивается носик кумгана с чешуйчатой фактурой стекла из этой же группы. Пользоваться подобными кубками трудно. Когда вы начинаете пить, втягивая воздух через отверстие в голове сказочного зверя (единственно возможный способ), вино по вертикальной трубке перетекает из бокала в туловище. И если при этом объем фигуры примерно равен объему бокала, а голова животного находится выше туловища, то пьющему приходится на одном дыхании поднять всю жидкость по трубке вверх, а потом, не переводя дух, все выпить. Подобные упражнения могут позволить себе только люди с отменными легкими.
Аналогичные сосуды известны в коллекциях зарубежных музеев (Кельна, Гааги, Праги, Льежа, Вены, Лондона, Корнинга). Впервые идея подобных «шутейных» сосудов возникла у венецианских мастеров, а затем в ХVIII веке широко распространилась в Германии и Нидерландах среди популярного тогда стекла «a la façone de Venice ». В большинстве известных нам случаев трубка венчалась фигуркой оленя. В коллекции же ГИМ эта фигурка скорее напоминает барана с загнутыми рожками. Трактовка животного очень близка к той, которую можно увидеть в русских керамических рукомоях ХVI-ХVII веков. В музеях Европы до сих пор удалось обнаружить только около десяти подобных сосудов, разбросанных по разным странам, в Москве же их сразу пять, что говорит о местном, а следовательно, измайловском происхождении всей данной коллекции шутих.
Фигурки выполнены с помощью ламповой горелки, то есть в технике, которой вла-дели мастера завода.

[Klepa]

Кубок с фигуркой оленя из коллекции ГЭ выполнен из желтовато-зеленого стекла и по пластике значительно уступает измайловским, вероятнее всего, он изготовлен на Ям-бургском или Жабинском заводах под Петербургом, где так же делали стекло «на измайловский манер».

Другая группа «шутих» имеет систему сифонных трубок внутри и носики в нижней части тулова (известны 4 предмета 2 из ГИМ, 1 из ГМК «Кусково» и 1 в коллекции Лем-кулей, ныне – музей личных коллекций ГМИИ им. А.С. Пушкина). На одном из них, с фигуркой птички на перекрещенных трубках, гравирован вензель "ПП" и русская надпись «сей покал при …», что не оставляет сомнений в его отечественном происхождении. Аналогичное устройство, очевидно, имел и другой кубок из ГИМ, оформленный более нарядно и пышно. Под чашей имеется "яблоко", скрытое под кружевными налепами, а крышку венчает фигурка петушка с лиловым гребешком.
Из этих кубков нельзя напиться, не зная секрета, непременно обольешься! Устройство сложно - под верхней чашей располагается полое «яблоко» - изолированный от самой чаши резервуар. У резервуара два выхода: вбок отходит носик с дырочкой, а вверх идет стеклянная трубка, которая поднимается над туловом, а затем опускается вниз и заканчивается отверстием у самого дна. Когда в кубок наливают вино, оно заполняет только корпус и часть трубки. В нижний резервуар-«яблоко» вино попасть не может, так как трубка возвышается над туловом. Как же пить из такого кубка? Обычным способом это сделать практически невозможно – мешают стеклянные трубки, птичка, сидящая на них сверху и собственный нос пьющего. К изгибу основной трубки вверху припаяны еще две, что дополнительно усложняет задачу. Остается попробовать выпить содержимое из бокового носика. При этом вино поднимается по трубке вверх, достигает изгиба, на котором сидит птичка, затем самотеком попадает в резервуар, а оттуда в рот. Жидкость при таком «сифонном» устройстве сосуда будет перекачиваться самостоятельно, т.е. вино будет течь до тех пор, пока кубок не опустеет, и это совершенно не зависит от вашего желания. Поэтому весь кубок придется опорожнить не переводя дыхания. Не всякий сообразит, как остановить поток вина, льющийся из сосуда, хотя нужно всего-навсего сильно подуть в сосочек бокала.
Разновидностью этих «шутих» является кубок из ГМК «Кусково», трубки которого сплетены в веревочку и, поднимаясь над чашей, венчаются фигуркой птички, внизу же расположены три носика. Секрет питья здесь такой же, как описанный выше, но около одного из носиков есть маленькая, почти незаметная дырочка, из которой тоже нетрудно облиться.
Самый простой по конструкции в этой группе – кубок из собрания Лемкулей. Изогнутая трубка внутри чаши не возвышается над верхним краем, следовательно, как только вы наполните кубок доверху, жидкость начнет вытекать из нижних носиков через трубку- сифон, и будет вытекать до тех пор, пока кубок не опустеет. По-видимому, гостю вначале подавали неполно налитый кубок, и если он был недоволен и требовал долить вина, то все содержимое сосуда попадало на одежду жадного гостя.

Все рассмотренные «потешные кубки» измайловского завода представляют собой русский вариант стекла в «венецианском духе». Здесь главной эстетической ценностью является богатая пластика тонкого прозрачного стекла, его хрупкость и невесомость, ирреальность. Эта стилистика получила распространение во всех европейских странах, где у истоков стеклоделия стояли бежавшие со знаменитого острова Мурано стеклоделы. Однако в каждой стране стекло, подражавшее венецианскому, имело свою специфику, обусловленную особенностями местного сырья, а также вкусами заказчиков. В случае же с измайловским стеклом следует учесть, что его пластика была создана немецким или скорее фламандским мастером, который сформировался у себя на родине под влиянием «виницейцев». Исполнителем этих сосудов, безусловно, мог быть только «фигурный мастер» Индрик Лерин, проработавший на заводе сорок лет. Судя по положенному ему жалованью в сто сорок девять рублей, он был, вероятнее всего, если не главным, то наиболее ценимым здесь специалистом. Прожив долгую жизнь в Москве, женившись на русской женщине, Индрик Лерин, как и многие другие иноземцы, глубоко воспринял русскую национальную культуру и его произведения стали ее составной частью.

Измайловское стекло оказало большое влияние на развитие русского художественного стеклоделия. Измайловским традициям следовали мастера Ямбургского и Жабинского заводов, куда после закрытия завода перешла часть его местаров. В частности, там работали «составители материи», Кирила Калинин и Егор Конерев, руководивший всей гутой «цесарской материи». Поэтому здесь и делали «стаканы на измайловский манер», «кубки с дутыми пуговицами», «чаши пупчатые», «кувшины перевитые лозой».
Другая часть измайловских мастеров разошлась по частным стекольным заводам Подмосковья, а некоторые даже основали свое собственное производство, как, например, «села Измайлова стеклянных дел мастера» Софрон Гаврилов и Демид Логинов, построившие в 1723 году завод в селе Ямкино Богородского уезда.
Безусловно, измайловские традиции оказались наиболее живучими именно на частных предприятиях, где преобладала гутная техника и чьи изделия стали составной частью народной культуры.

[Деко]

Большое спасибо. Со стеклом ясности, по-крайней мере у меня, меньше всего.