[Мойша]

9)Но в конце его, когда даже безвестные многочисленные заводики Тюрингии дерзали тягаться с самим Майсеном, это отечественного розлива недоразумение выглядело просто неприлично. Но тут произошло тайное движение небесных сфер и Гарднер вытянул вдруг счастливый билет. В самом деле счастливый, поскольку заданная тематика – беспроигрышна. Знаки орденов, звёзды, ленты и прочий фалеристический антураж в состоянии даже из гранёного стакана сделать памятник истории и культуры. А если на крышки чашек изловчиться и посадить в качестве держателей наших исконно-русских белочек – успех и слава гарантированы. Франц Яковлевич их заслуженно и пожал. Денег не пропил и не сбежал с ними обратно в Англию, а вложил весь внезапно свалившийся профит обратно в свой бизнес. И опять угадал, хотя повторного триумфа больше в истории мануфактуры не было. Дальше были будни…
К середине века Попов и Гарднер влачили вполне сносное, но совсем не статусное, знаковое существование. Батенин с наследниками вообще исчез Товарищество Кузнецова, пытавшееся заявить о себе в 40-е годы, как о новом свежем бренде, так при своих попытках и осталось, примкнув в дальнейшем к чудом выжившему Гарднеру и удовлетворяя вместе с ним потребности нарождавшегося среднего российского класса в некоем подобии «очень приличной», но, одновременно, и недорогой посуды для адвокатов, стоматологов, почтмейстеров, городовых и гласных городских дум…
К таким плачевным итогам на рынке легкомысленных самонадеянных негоциантов привело первой членов первой тройки-пятёрки российских фарфоровых магнатов и то обстоятельство, что привычка маркировать исходный продукт своим логотипом так и не прижилась в России до конца. Даже у заводчиков весьма и весьма почтенных случались по этому поводу накладки. Так, например, коллега из смежной, классово-близкой фаянсовой отрасли А.Матиссен, основатель и владелец на рубеже 1820-30 годов фирмы под громким названием «Живописные мастерские Матиссена» в СПб, закупал для своих нужд фаянсовое бельё в Англии, на мануфактурах ни мало, ни много, как на самих Spode и Wedgewood. Несмотря на громкую заявку «живописные», декорировал свой товар Матиссен печатью, шелкографией чёрного и пурпурного цветов. При этом, часть товара снабжалась оригинальной маркой мастерской - инициалами «АМ» в обрамлении восьмиконечной звезды с расшифровкой по кругу или без неё, а часть так и шла к потребителю девственно чистой от печатной маркировки, лишь только с марками всё тех же Spode и Wedgewood в тесте. Что, конечно, у мало посвящённого в вопросы истории отрасли собирателя фаянса вызывает целый шквал вопросов: а с чего бы это англичане выпускали тарелки с памятником Суворову в СПб и с памятником Минину и Пожарскому в Москве, сопровождая картинку пояснительной надписью на чистом русском? Да ни с чего. Они и не выпускали. Они просто продавали на сторону фаянсовый бельевой полуфабрикат со своим логотипом. Это Матиссен выпускал конечный продукт, но забывал, порой, о таком пустяке, как собственная торговая марка. Не интересно, значит, ему было отслеживать такие пустяки. Хоть по фамилии и Матиссен, а по менталитету – типичный русский купчишка…
Кораблев М.Н. Соколенко М.В.©
2013г Москва