[Бирюза]

Все права защищены, использование текстов и перепечатка - ТОЛЬКО С ПИСЬМЕННОГО РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРА

Конечно же, нельзя не рассказать об агитплощадках. Посредине квартала Шевченко, из досок была сбита небольшая сцена, в конце которой поднималась вертикальная, покрашенная в белую краску деревянная стена. Эта стена заменяла собой экран, на которую кинопередвижкой проецировались фильмы. Перед сценой в землю были вкопаны около двух десятков лавок без спинок. Летом, по субботам, около семи часов вечера, к агитплощадке подъезжал автобус с «артистами». Родители посылали нас «сгонять» узнать, что за фильм будет сегодня. Многие жители квартала вечером подтягивались к агитплощадке. Бабки приходили заранее, чтобы занять места на лавках, а мужики попозже, к самому фильму, показ которого начинался с наступлением темноты. Каждый раз коллектив художественной самодеятельности какого-либо предприятия давал концерт. В это же время для детворы проводились какие-то конкурсы или викторины, на которых разыгрывались различные игрушки. И хотя призы были копеечными, мы всё равно очень радовались, выиграв игрушку. Потом был фильм.
Вместе со всеми фильм смотрели и пару патрулей с красными нарукавными повязками ДНД - добровольной народной дружины. В народе их называли на смеси русского и украинского языков – Дэ Нэ Дэ – лишь бы не дома. Это были 2-3 коллеги по работе, которые прогуливались вечерами по людным местам и делали вид, что следят за порядком. За несколько таких дежурств полагался отгул.
Пахло вином и сигаретами от обступивших площадку мужиков, плёнка была заезженная и постоянно рвалась, и все дружно кричали: «Сапожники!» Чаще всего привозили фильм о том, как лётчика во время подводных съёмок ранили акулы, а маленькому мальчику пришлось затащить его в самолёт и самому привести самолёт на аэродром вылета. Видимо фильмы получали в одном и том же месте, выбирать было не из чего, и разные киномеханики выбирали один и тот же фильм. Но иногда попадались и те фильмы, которых мы не видели. Было очень хорошо ещё и то, что, несмотря на темноту и наш ещё очень малый возраст (5-7-10 лет), родители знали, где мы и разрешали нам досмотреть фильм. Я до сих пор не знаю, для чего проводились такие мероприятия. Может быть, агитировали работать на том или ином предприятии?

*************
Летом мы очень любили строить во дворе шалаши. Для этого мы выносили из дома, какие то покрывала и всякую всячину, чтобы можно было сделать подобие, какого либо жилья. Мы приносили с собой и разную еду. Чистились вкрутую сваренные яйца, огурец разрезался вдоль на две части, на разрезанной поверхности делалась крестообразная насечка ножом, посыпалась солью, и половинки тёрлись друг о друга – всё, как у взрослых. И вот что интересно. То, что мы не любили кушать дома, на улице съедалось с большим удовольствием. Правда, вот не знаю, что было бы с борщом. В раннем детстве у меня с ним были проблемы – я не мог доедать из борща гущу.
Мы часто ходили в походы. В школе заранее объявляли, что в такой-то выходной мы идём в поход. Мы приходили с рюкзаками, набитыми провизией и бутылками с лимонадом, брали с собой мячи, бадминтон и другие игры и уходили куда-нибудь за город с двумя-тремя преподавателями. Одеты мы были в спортивные трикотажные брюки, с отвисшей тканью на коленях, (как тогда говорили с отвисшими коленками) и кеды. Только в первый день после стирки, брюки еще как-то умудрялись держать форму. Позже спортивные брюки заменили джинсы. Предметом горячего обсуждения были рюкзаки. Лучшим считался рюкзак с самыми широкими лямками и максимальным количеством карманов и карабинчиков.


Обсуждению подвергались и спальные мешки, и кеды, и фонарики и фляги, и другой походный инвентарь. У некоторых были и компасы, правда, ими никогда не пользовались, но иметь его хотелось всем. Не было семьи, в которой бы не было хоть какого нибудь рюкзака.
В 1973 году родители поменяли квартиру и переехали на ул. К. Маркса, в дом № 9. Отец рассказывал мне, что когда после войны они жили на ул. Ворошилова в полуподвальной квартире, и он проходил мимо этого дома на К. Маркса, то и представить себе не мог, что когда-нибудь сам будет здесь жить. Тогда он считал, что в этом доме живут чуть ли не боги.
Я перешёл на учёбу в 7-А класс СШ №30. Классным руководителем там был учитель физики Федорченко Валентин Иванович (подпольная кличка «Пенчо»). Походы стали не только времяпровождением за городом, но и приобрели тематическую направленность. Валентин Иванович был молодым учителем, и мы были первым классом, на который его назначили классным руководителем. Он был холостяком, и много свободного времени проводил с нами. Являясь фанатом туризма и фотодела, он пытался и нас увлечь этим. Он «выбивал» автобусы у предприятий, где работали руководителями наши родители, так называемую шефскую помощь, и возил нас по местам боевой славы. Мы ездили в Краснодон, Молодогвардейск и Ровеньки, на Миус – фронт, Саур-могилу и уж не помню куда. Занимались мы и поиском могилы неизвестного солдата. Костяком группы, не пропускавшим ни одной поездки, были Игорь Макогоненко, Володя Ковганец, Владик Мишин, Сергей Резник, Олег Родченко, Гена Загоруй, Гена Чмеренко и я. Один раз мы даже проводили эксгумацию, в надежде найти орден похороненного там человека.
И всё это официально, через военкомат, санэпидемстанцию, сельсовет и другие инстанции. О том, что орден там был, нам рассказали женщины, которые в войну и похоронили этого офицера. Мы хотели по номеру ордена, через архивы министерства обороны, узнать, что за офицер был там похоронен, и разыскать его родных и близких.
Не было транспорта - отправлялись в путь на электричке. Мы встречались с матерью Олега Кошевого, с братом Третьякевича и ещё с кем-то из молодогвардейцев, к сожалению, уже не помню с кем. Но все это не прошло даром, и то, что из нашего класса все вышли нормальными порядочными людьми – в этом большая заслуга нашего классного руководителя.
После очередного похода под его руководством, мы делали очередную
стенгазету на пол стены с множеством фотографий. А что такое сделать большую стенгазету? Это, значит, не болтаться вечерами по улицам без дела, а работать в школе и быть под присмотром.
Через день – два вся стенгазета из чувства зависти была уже исчёркана и разрисована ребятами из параллельных классов, которые гораздо реже ходили в походы.